Fieryrat : другие произведения.

Монета на ладони

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 9.47*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О внимании. Герои - старые. Точнее, очень-очень молодые.
    P.S. Или О бедном Эфеле замолвите слово.
    P.P.S. Сюрприза у меня всё равно не получится, а всё из-за шила в одном месте =L
    P.P.P.S. Обновление от 7 марта 2010 года. Случайностей в условиях бдительности не бывает. *вздох* Сколько ни стараюсь, много не получается.
    И обновление от 12 марта 2010 года. Немного о Новелле и Умелле, но в основном о герцогине Нелулле Орлеш. Вот так-то =)
    NB: Это ЧЕРНОВИК, так что возможны изменения в уже выложенных частях - как косметические, так и вполне существенные.
    [Дописано будет]
Обновление от 7 марта 2010 года
Обновление от 12 марта 2010 года
  
   Две колыбели
  
   Мальчики, каждый в своей колыбели, драли глотки так, что впору было оглохнуть, но сгорбившийся у кроваток мужчина заткнул уши ладонями вовсе не потому, что боялся этого. Он, наверное, даже не слышал такого требовательного и такого жалобного плача - мужчину терзали ох как невесёлые мысли. Мысли, родившиеся вместе с этими детьми. Хорошие дети и плохие мысли.
   Хорошие дети, загляденье, мечта любого отца. Светловолосые, как многие малыши, с огромными зелёными, затенёнными пушистыми ресницами глазами и белокожие. Пока белокожие - не болезненно-бледные, а таинственно-светлые, как лунная поляна в сердце девственного леса. Нет, эти мальчики совсем не походили на отца, ибо пошли в неземной красоты мать, не человека - белоснежная кожа, глубокая зелень глаз и едва заметно заострённые ушки выдавали в детях полуэльфов. Так оно и было - мальчиков от человека родила эльфийка. А потом умерла. Бессмертная - пусть всего лишь по меркам людей - бессмертная эльфийка умерла.
   Граф Яруш стиснул голову руками ещё сильнее, будто это могло оградить от непрошеных мыслей. О! Если бы не он, если бы не Яруш, эльфийка бы жила!
   - Но она не родила бы этих замечательных малышей, - резонно возразил кто-то рядом.
   Граф обернулся. Он не заметил, как она пришла - не услышал лёгкого скрипа двери, не ощутил холодного сквознячка, ласковой кошкой потёршегося о ноги, не почувствовал ладони, лёгшей на согбенную спину. Не заметил. Он вообще её не замечал.
   - Ты? - А теперь и не ждал. Никак её не ждал, ведь с его клятвой произошедшего не прощают. Да и без лишних обетов не прощают. А она пришла.
   - Я, - пожала плечами. - Как я могла не придти?
   - Но...
   - Скажи, - она перебила. Раньше она не осмелилась бы. Что там - раньше она не смогла бы обратиться к нему на "ты", как к равному, а не господину и повелителю. - Скажи: их мать умерла родами?
   - Нет, - покачал он головой, - у эльфиек такое редко случается. Она умерла сражаясь. Она защищала их.
   - И потому родной отец сейчас пугает их дурными мыслями? - она подошла сначала к одной колыбели, затем к другой, погладила младенцев по красным от слёз щёчкам - мальчики притихли. - Вместо того чтобы утешить, успокоить...
   - Ты простила? - удивление отвлекло от скорби. - Ты меня простила?
   Графиня Яруш помолчала. Затем твёрдо посмотрела в глаза мужу... Даже на свадьбе ей не достало сил сделать это самой - жених перед поцелуем осторожно поддел подбородок невесты пальцами и только тогда узнал, какого цвета у неё глаза. Медовые, как и положено той, что вступает в Ястребиный род.
   Да, она изменилась, стала решительной и смелой.
   - Не знаю. Пока не знаю. Но они-то уж точно ни в чём не виноваты, - она всё-таки отвела взгляд. - И кто устоит перед эльфийкой?
   - Тот, кто не станет обманывать ни её, ни жену, - вынес сам себе приговор граф.
   - Да, - она не стала спорить - не видела нужды. - Но это твои дети, мой господин. - Всё-таки господин. Несмотря ни на что, господин. - Ты обязан их вырастить... - Теперь она вовсе отвернулась. Ей было больно. - И тебе необходим наследник, а я так и не родила.
   - Они маги! - граф слишком хорошо её понимал. - Мы признали Гулум старшим среди равных, но живём мы по прежним законам. У них нет прав, будь даже они твоими детьми. И они - близнецы... это... Это страшно! - Он поднялся и обошёл её, чтобы теперь самому посмотреть в любимые глаза, которые он предал. - И если ты... если ты вдруг останешься со мной, то может быть... ещё может быть... Как ты заговоришь тогда? Ведь тогда ты будешь и права, и не права одновременно.
   - Тогда ты просто их вырастишь, дашь возможность жить и найдёшь им Учителя.
   Граф склонился перед женой.
  
  
   Ты да я
  
   1
  
   - Нов! Но-ов! Велька!!! - Эфель, прежде чем войти, приостановился у ворот малой конюшни и отчётливо громко позвал брата, словно предупреждая о своём появлении. - Нов!!!
   Юноша обошёл все места, где любил бывать младший братец, не исследованным оказалось это одно. Всё чаще Новелль обнаруживался именно здесь. Здесь, куда Эфель заглядывал в последнюю очередь, так как конюшни располагались чересчур близко к замку отца, графа Яруша. Эфель старательно обходил стороной родовое гнездо, появляясь там лишь в случае крайней необходимости или по непосредственной воле батюшки или графини, предпочитая жить в домике сельского знахаря. Не то чтобы в замке Эфеля (или того же Новелля) не любили - нет, вовсе нет. Скорее - наоборот! Любили, хорошо относились, всегда ждали, но... Возможно, тому виной излишняя мнительность подростка, но Эфель постоянно ощущал вину - свою и обитателей замка. Вину отца перед сыновьями, младшего брата, законного наследника, перед старшими, бастардами, графини перед пасынками. Потому в замке было трудно жить, Эфель просто-напросто задыхался вроде бы в родных, но бесконечно чужих стенах.
   - Велька! - юноша пинком распахнул ворота.
   Новелль и впрямь был здесь. Против обыкновения он не завязывал судорожно штаны, пряча за спину кого-то смущённо пищавшего, а кормил стройную кобылу морковкой... хотя соломинки, легко скрывающиеся в светлой, чуть всклокоченной шевелюре, выглядели подозрительно. Похоже, не зря Эфель кричал, не зря. Н-да, в таких случаях говорят: "Яблоко от яблоньки недалеко падает". На что, правда, у балагура Нова обязательно отыскался бы ответ, вроде: "И в кого ж ты, Фелька, грушей уродился?"
   - Велька, ты мне нужен.
   - Я не Велька, а Новелль! - важно и донельзя смешно надулся брат.
   - Когда вырастешь, тогда и назову Новеллем, - отрезал Эфель.
   Вот кто-кто, а Нов своим положением бастарда не тяготился: младший из близнецов, он так и так не мог ни на что претендовать, потому и воспользовался ситуацией - жил себе в удовольствие и ни над чем не задумывался. Кормят, одевают, обязанностями не отягощают. Даже магии он не учился - не было для него в округе подходящего учителя. До сего дня не было.
   - Фелька, что ты раскомандовался? Если на десять минут раньше вылез, значит, уже старший и главный?!
   - Новелль! - охнул Эфель.
   - Что? Я уже повзрослел? - ехидно поинтересовался наглец, но затем замахал руками. - Ладно-ладно, ты старший и главный. Я всего лишь пошутил - лицо у тебя тако-оое бы-ыыло...
   - Дурак, - беззлобно фыркнул брат. - Пойдём.
   - Куда?
   - К учителю.
   - Не-ее, к нему не пойду, - Нов напрягся. Теперь он выглядел серьёзно, как и подобает сыну графа.
   - Совестно?
   - Именно, - совершенно искренне откликнулся младший. - Пойми, не могу я к нему ходить! Нет сил моих делать вид, что меня чему-то учат! Я ведь давно умею всё, что умеет старик. Мне нужен... - Он тяжко вздохнул. - Мне нужен другой учитель. Прости... Я не хочу его обижать!
   - Старик знает, - грустно улыбнувшись, сказал Эфель. - И я знаю. Поэтому - пойдём. У тебя будет настоящий учитель.
   - Ты нашёл? - глаза Нова восторженно засияли. - Для меня?
   - Могу и соврать. Но вообще-то он мимо проходил - в трактире остановился.
   Однако Вельку подробности никогда не интересовали. Он верил в своего умного и заботливого старшего брата. Парень с готовностью подскочил к выходу.
   - С подружкой бы попрощался, герой! - хмыкнул Эфель.
   Младший отчаянно покраснел и бросил вороватый взгляд наверх. Из стогов сена высунулась симпатичная, хоть и конопатая да курносая, мордашка. Дочка кухарки, переселенки из Овиса, королевства на границе Гулума и Симии. А позавчера была пастушка с дальних гор - удивительно, что ещё не прибежал весь её клан, потрясая длинными кинжалами! Наверное, девица столь же лёгкого нрава, как и та канатоходка, что была на ярмарке три седмицы назад... Новеллю без труда удавалось заводить необременительные знакомства.
   - Ты смотри, красавица, сын бастарда...
   - Да ладно вам, господин, - беззаботно хихикнула овисийка. - Мама говорит, что мой отец - сам герцог О-оваш. И оберег у меня хороший есть. А господин Новелль говорит, что заклинание знает.
   Эфель, поджав губы, хмуро посмотрел на пустобреха, но от комментариев воздержался - незачем девицу расстраивать, да и, чем Тьма не шутит, может и впрямь её амулетик работает.
   - Фелька-Фелька, ты бы сначала попробовал, а потом осуждал.
   - Ой, господин Эфель, а вы что, не?.. - восхитилась дочка кухарки и герцога. - Это вы зря. Обязательно попробуйте! Вы же миленький - любая согласится.
   Старший брат зарделся, что соннечка в цвету. Конечно, он миленький, ведь они с Новом на одно лицо!
   - К-как-нибудь попозже, - заикаясь, выдавил юноша, а затем в безуспешной попытке скрыть смущение рявкнул: - Велька! Господин маг ждать тебя не будет, пошли!
   Младший послал зазнобе воздушный поцелуй - та помахала в ответ ладошкой - и поспешил вслед за сердитым Эфелем. Новелль действительно не понимал недовольства близнеца.
  
   - Мастер, не найдётся у вас минутка?
   Крепкий рослый мужчина, с мечом на поясе и в лёгких доспехах - не подумаешь, что маг! - отложил поднесённую ко рту ложку и посмотрел на Эфеля. Даже сидя, странник был почти вровень с высоким юношей. Светло-зелёные - офидийские - глаза на миг вспыхнули удивлением и радостью, чтобы быстро, очень быстро смениться разочарованием и презрением. Знакомая реакция - тёмные чародеи ходили в учениках лишь у своих родителей, так как по большей части наследовали дар по крови. От батюшки. Изредка - от матушки. А кому не повезло появиться на свет не у волшебников или же вовсе остаться сиротой, приходилось рассчитывать лишь на собственные силы да, быть может, чужие книги. Эфель привычно сделал вид, что ничего не заметил. Он бы и не подошёл к чародею, касайся дело его, а не Новелля - юношу трясло и разве что не крючило рядом с гостем. Мощный белый маг - самое то, чтобы учить младшего брата.
   - Чего тебе?
   На миг где-то внутри вспыхнуло раздражение. Он, конечно, выблюдок и тёмный чародей, но, между прочим, господский сын, сын графа! Но странник-то об этом не ведает. Да и ради Новелля чуток потерпеть можно. Эфель успокоился. Точнее - честно постарался.
   - Тут... есть... - начал юноша. Под этим взглядом прочувствованная и, главное, вежливая речь распалась на невнятное заикание. - Один человек...
   - Один человек?
   "Не ты ли?" - спрашивали злые глаза. Хорошо ещё демонстративно за ложку обратно не взялся! Хотя... Эфель, наверное, ему весь аппетит испортил.
   Где же Новелль? Чего проще: показать товар лицом - и пусть они сами разбираются!
   - Я сейчас. Простите, мастер! - покраснев, юноша выскочил на улицу.
   Новелль, вопреки обыкновению, не строил глазки очередной веселушке и не взялся обучать дворовую псину симийскому, а чистил штаны. Видимо, зацепился ногой за ногу, спеша за братцем.
   - Ну ты даёшь! - оценил тот. - Велька, оставь. Господин маг здесь гость - и не более. Когда захочет, тогда уйдёт... - И прищёлкнул пальцами - очистить одежду не очистил, зато грязь равномерно по всей поверхности распределил.
   - Спасибочки, Фелька, - неблагодарно буркнул близнец.
   - Неважно, - отмахнулся Эфель и потянул Новелля в трактир, подтолкнул к столу, где вновь пытался обедать белый волшебник. - Вот он. Зовут Новеллем. Возьмите его в ученики, мастер!
   Во второй раз странник был осторожнее. Он сначала внимательно изучил кандидата и только после занялся выводами. Похоже, увиденное ему понравилось, но - не более.
   - Мастер! Он будет замечательным учеником! Он умеет читать и писать, азы магии знает, хорошим манерам обучен, прилежен, трудолюбив, - Эфель в тот момент искренне верил в каждое своё слово и убедил бы кого угодно, что брат - чудесное и милое существо, если бы расхваливаемый объект не стоял тут же и, глуповато приоткрыв рот, не взирал на оратора. - Я понимаю, что он слишком взрослый для ученика, но ведь учиться никогда не поздно! И осознаю, что ученик ещё и обуза, лишние траты, но отец с матушкой помогут...
   - Достаточно, - оборвал пламенную речь чародей. - Я не слеп и вижу перед собой обыкновенного оболтуса и бабника. - Близнецы отчаянно покраснели. - И ещё, мальчик, это учитель платит родителям за ученика, а не наоборот.
   - Но...
   - А теперь оставьте меня и дайте наконец-то поесть, - и волшебник всё-таки взялся за ложку.
   Новелль вздохнул, поклонился и вышел. Эфель по-щенячьи глянул на чародея, но тот и бровь не повёл. Тоже вздохнув, юноша побежал за братом.
   - Прости! Я всё испортил!
   Новелль не ответил. Он как шагал - так и шагал дальше.
   - Ты куда, Вель?
   - В замок. Отец требует, - бросил через плечо младший. К старшему он даже не обернулся.
   - Обоих?
   - Да.
   Брат ускорил шаг. Эфель попытался было нагнать Новелля, но не сумел. Да и судя по напряжённой спине, к лучшему - видеть подле себя близнеца младший из братьев явно не желал. Старший некоторое время простоял, глядя на родовой замок, а затем развернулся и побрёл совсем в другую сторону. Пусть он ослушался приказа, пусть отец - господин и повелитель - рассердится, пусть... Ноги сами вывели к домику знахаря, единственного учителя Эфеля. Учителя, который попросту не разобрался в том, кого учит. И в этом домике Эфелю, похоже, придётся провести всю свою жизнь. К сожалению, долгую - где не хватило магии, там постаралась эльфийская кровь.
  
   2
  
   Отобедав, Унделей подозвал трактирщика и расплатился. Спрашивать, кто эти мальчишки, чародей намерено не стал - сначала он посмотрит на тех, ради которых приехал, а уж потом будет разбираться с этой парочкой. Вернее сказать, с Новеллем. О безымянном близнеце речь не шла... Забавно, однако, жизнь устроена. Иногда.
   Унделей посмотрит на господских детишек, объяснит титулованному папаше, что и бояться, и искать здесь нечего... Ну, кого могут породить высокородные, которые из поколения в поколение отбраковывали всякого, обладающего толикой дара, выкорчёвывали из своих рядов магию на протяжении веков? С другой стороны, чему только День не покровительствует да над чем Тьма не шутит - взять, к примеру, только что встреченных братьев! - и из голубой крови изредка что-то достойное вырастает. Если так, возьмёт он господских сыновей на воспитание - а где двое, там и третий не в тягость, благо отец-граф пообещал выделить содержание аж на семерых. Впору магическую школу создавать! В общем, никуда не деться лоботрясу Новеллю от своей учёбы - ещё не единожды пожалеет, что сам в ученики просился!
   И всё же любопытно: кем в этих землях эльфы прельстились, раз таких два ладных мальчика получилось? Да какого рода - уж не королевского ли, при такой-то силе, причём разной, у потомков? Ведь у остроухих, в отличие от людей, всё наоборот: чем больше волшебства в крови, тем и больше власти у её носителя, причём вполне обычной, политической. Ну да, отыщется у этой загадки ответ, отыщется. Но позже - сейчас у мага другая задача.
   За размышлениями чародей и не заметил, как добрался до замка.
   - Граф ждёт вас, господин маг, - слуга поклонился и повёл гостя к хозяину.
   Стучать в дверь кабинета не пришлось - та стояла нараспашку. Как и пытаться представиться - двое, что находились внутри, явно были заняты друг другом и на окружающее обращать внимание не собирались. Граф Яруш своей клювастой персоной (Унделей ни разу с ним не встречался, но признал без труда) и златокудрый Новелль.
   - Где твой брат?
   - Я не слуга и не господин ему, - юнец с вызовом выпятил подбородок... по которому тут же и схлопотал.
   - Неблагодарный щенок!
   - Да что вы мне такого скажете, что нужно слышать и Эфелю? - молодой маг прижал ладонь к пострадавшему месту. Под потолком опасно закачался свечной круг, витражи в узких окнах явственно зазвенели.
   Нечаянный свидетель понял, что сейчас не до приличий, и вмешался:
   - Осторожнее, ваша светлость! - предупредил он. Собеседники обернулись. - Этот щенок не только неблагодарный, но и пустоголовый.
   Как и следовало ожидать, балованный мальчишка опешил, удивился то ли дерзким словам, то ли тому, кто их произнёс, и растерял концентрацию. Некоторые изменения, обратимые лишь при помощи ремонта, замку теперь не грозили.
   - Мастер Унделей?
   - Магистр, ваша светлость, - уточнил чародей. - Так вы на это предлагали взглянуть?
   - Именно, - коротко кивнул граф. - Ну как? Подходит?
   - Н-даа, следовало бы догадаться, - вместо ответа хмыкнул гость, качая головой. - Следовало бы. - И вернулся к высокородному: - Что ж, я это беру. Но окажите услугу, граф, велите изготовить побольше розог. Здесь ими явно пользовались слишком мало.
   - С превеликим удовольствием, магистр, - скривился хозяин. - Турса, слышал? Займись.
   Провожатый согнулся в глубоком поклоне и молча удалился, видимо, выполнять приказ. Новелль побледнел.
   - Отец...
   - Тебе, мальчишка, слова не давали, - отрезал граф.
   Молодой чародей смиренно потупился... осторожно наблюдая за происходящим. Н-да, о смирении, похоже, он вычитал из книжек, да и тех, что писались бунтарями. Граф вновь посмотрел на Унделея:
   - Магистр, у меня есть ещё один сын...
   - Ваша светлость, - невежливо перебил волшебник, - об этом не может быть и речи.
   - О... Магистр, я понимаю: два здоровенных лба - это трудно, но они у меня всегда и во всём вместе. Две половинки - иначе не скажешь. И старший, Эфель, прилежный мальчик, за Новеллем поможет уследить. Конечно, они близнецы - капли воды менее схожи, на что я растил - и то порой не различаю. Но секрет прост: если кто напакостил, смело думай на младшего.
   Судя по тому, как дёрнулся и приоткрыл рот упомянутый младший, сия метода срабатывала не всегда верно. Однако юнец не стал возражать - видимо, "не всегда" означало всего лишь "обычно". И друг за дружку, если правильно понять графа, мальчики стояли горой.
   - Ваша светлость, дело не в моих силах, не в моём желании, - покачал головой Унделей. - Я видел его. Я попросту не могу с ним заниматься...
   - Можете! - не удержавшись, вмешался Новелль. - А я знаю, можете! Мы с ним многое вместе изучали!
   - Новелль! - одёрнул сына граф, но тот и бровью не повёл.
   - Батюшка, что угодно со мной творите, но без Эфеля я никуда и ни к кому учиться не пойду!
   - Новелль!!
   - Он хороший, - не успокаивался юнец. - Добрый, сильный, заботливый! Он, между прочим, почти наследником рода стал! Он должен был быть младшим графом Ярушем!
   - Новелль!!! - отец побелел от бешенства. И не миновать сыну сурового наказания, не присоединись к беседе ещё один участник.
   - Батюшка, он прав.
   Вместо Турсы с охапкой розог в кабинет зашёл ещё один строптивый подросток. Вот в ком, а в нём легко признавался представитель Ястребиного рода: сразу обращающий на себя нос с горбинкой, хищный карие глаза, острые скулы и явственное желание ссутулиться, словно за мгновение перед тем, как распахнуть широкие крылья - взмыть в небеса и упасть на добычу. Этот мальчик всего на две зимы отстал от Новелля, столь отличного от отца и брата. Законный сын, настоящий младший граф, а не смертный подарочек лесной эльфийки.
   - И ты туда же?! Распоясались!
   - Но он дело говорит, мой господин, - за новоприбывшим встала статная, ещё молодая женщина. Никак сама графиня. - Послушай детей, повелитель. И ты, магистр Унделей.
   - Спасибо, матушка, - оба мальчика поклонились. И наследник продолжил: - Магистр, мой брат не виноват в том, кем родился. Так же, как и нет заслуги Нова в том, что он светлый маг, но его вы зовёте, а Эфеля отвергаете. Он очень хороший! Правда! И не раз спасал мне жизнь, хотя... стоило бы не заметить моей беды - и всё, что принадлежит роду Яруш, оказалось бы у его ног. И не скажу, что это плохой исход. Я не скажу, матушка не скажет, Новелль промолчит и отец согласится. Эфель - ответственный. Он хочет учиться, а здесь... Здесь он зачахнет, глуша свой дар... или сойдёт с ума. Магистр, а разве есть что-то хуже, чем безумный чёрный маг?
   - Чёрный маг? - переспросил хозяин. Похоже, домочадцы не сочли нужным его просветить.
   - Мальчик... - начал было Унделей, но его снова перебили. Графиня.
   - Магистр, ты же великий чародей! Неужели ты не отыщешь способа направить силу ребёнка в доброе русло? Отчего ты боишься мага Тьмы?.. Ночью и мне страшно, но я знаю, как та прекрасна, что она дарит чудесные сны и звёздное небо - так почему же и Эфелю не заняться тем же?
   Гость покачал головой. Удивительно! Он никогда такого не встречал. Повезло одному юному чародею, ох как повезло. А, может...
   - Хорошая у вас семья, граф. Крепок род Ястреба. Но... Я не могу обучать Эфеля, - маг поднял руки, останавливая возражения и новую порцию уговоров. - Действительно, не могу - и лгать мне незачем. Однако я в силах сделать иное: отвести мальчика к настоящему Учителю. - Унделей посмотрел на графа, ибо теперь лишь к нему и обращался, ибо только от отца зависела судьба сына. - Ваша светлость, в Главели живут две волшебницы. Одна из них, полагаю, согласится взять его на воспитание. И думаю, они не причинят мальчику вреда.
   - Думаешь? - ухватился за самую суть хозяин. - Значит, не уверен?
   - Да, не уверен - они как-никак тёмные магини. Но одна - молодая мать, нежная и любящая. Рядом с другой я дважды видел учеников... правда, давно это было, но всё же... Что скажете, ваша светлость? Рискнёте?
   - Я? - удивился отец. - Эфель - не дитя несмышлёное. Его жизнь - ему и решать.
   - И то верно, - согласился гость и обернулся к Новеллю. На него же взирала родня.
   - Что?
   Граф удручённо вздохнул.
   - Новелль-Новелль... Брата-то позови.
   - А... ну да... - юнец удивлённо сморгнул и вылетел вон. Под шумок слинял и наследник рода, так, на всякий случай.
   Унделей улыбнулся. Дети.
   - А говорил: не слуга и не хозяин...
  
   3
  
   Эфель во всём старался увидеть хорошее. Очень-очень старался. Иногда чересчур. Вот и сейчас он пытался радоваться тому, что его взял в ученики настоящий магистр, а не переживать из-за того, как оно вышло. Не думать о выходке братьев, об их в высшей степени дерзком ультиматуме - ведь Нов мог навсегда остаться в том же домике знахаря, где прятался близнец! Ультиматуме заезжему чародею, но, прежде всего, отцу - господину и повелителю! Юный маг предпочёл запомнить, как батюшка и мачеха обнимали его на прощание, благословляя, целовали в лоб и граф, не отрёкшись, называл его Эфелем Ярушем, а не то недоумение, замешанное на страхе и непонимании, что плескалось в глазах родителя по возращении старшего сына в замок. Сына, который, столь похожий на светлого Вельку, как оказалось, принадлежал опасной и жуткой Тьме. Хорошо ещё, что рядом, поддерживая, стояла графиня - она-то всё знала давно. А когда узнала, не испугалась пасынка, а лишь попросила не расстраивать мужа. Ох, какой же им предстоит серьёзный разговор! Но об этом Эфель тоже старался не думать.
   Он не думал и о том, что по прибытии в далёкую и неизвестную Главель, вотчину императора молодого Гулума, обитель таинственного и враждебного Змеиного рода, придётся расстаться с Велькой и, вероятно, надолго, если не навсегда - магистр Унделей жил не в столице. Пока же юноша наслаждался тем, что они с братом путешествуют вместе, они, как и прежде, рядом, делят на двоих радость новых впечатлений и печаль из-за расставания с родными.
   Маг не беспокоился и о предстоящей встрече с госпожой Олиушо и госпожой Милик, первыми на его памяти чародеями Ночи и вообще магами-женщинами. Он не волновался о том, что ни той, ни другой не подойдёт - он просто ехал к ним.
   И ещё он прилежно учился, не замечая - пусть это было сложнее прочего! - как вздыхает учитель. Эфель знал, но заставлял себя не понимать, что магистру Унделею хочется видеть это послушание, эту усидчивость, это желание доводить всё до конца и не расслабляться, пока не добьётся хоть чего-то стоящего, в Новелле, которому долгие объяснения, занудные тренировки и повторение пройденного быстро наскучивали. Даже, сверх того, магистру Унделею явно хотелось, чтобы Эфель был чародеем Света... Но чего-чего, а этого не было и быть не могло - по мнению юноши, к лучшему. Иначе Велька пропал бы - с его-то легкомысленностью только Тьмой и повелевать!
   - Новелль! Пока не выучишь урок, не будет тебе никаких сеновалов! - наставник резко выпрямился и ударил двумя вытянутыми пальцами правой руки о столь же напряжённые пальцы левой. Раздался хлопок, определённо более громкий, чем следовало. Магия. Воздух, Земля, немного Пси и, конечно же, Дух.
   Велька в который раз побледнел - угроза-то, по его мнению, не шуточная! это вам не порка солдатским ремнём! - и уткнулся в книгу с явным намерением расправиться не только с нынешним заданием, но и со всем томиком целиком. Эфель, издали наблюдавший сию радостную картину, хмыкнул - надолго братца не хватит. Заскучает, устанет, потянется к тому, что интересно - к заклятию. И легко разберёт, что нет там ничего, один звук. Наставник не добавил Воды, оставил без внимания Огонь, Пси, в общем-то, пожалел, а Духа в чарах ровно столько, сколько в любом другом волшебстве. Верно, зачем учителю калечить талантливого, пусть и ленивого, ученика? Тем более ещё не оторванного от рода - отец ведь и почувствовать неладное может! И тогда ничто, даже самая-самая страшная и могущественная магия, не остановит разъярённого Ястреба, между прочим, в его же владениях.
   - Хорош ухмыляться, - беззлобно фыркнул белый чародей и присел рядом, посмотрел на Нова. Тот, чуть слышно бормоча, постоянно сбиваясь и подглядывая в книгу, творил какое-то заклинание. Кажется, обычный ветер, не сильнее сквознячка. Естественно, не получалось - Велька спешил и не замечал, что зацепил Огонь вместо Воздуха. Со стороны юноша походил на рукача, заморского танцора - они тоже почти не двигаются, только кистями крутят и глазищами вращают. Между прочим, завораживающее зрелище. - Как хорошо, что Мир не способен породить мага, которому по силам Мир же разрушить.
   Ещё породит! И вашего, светлого. Вы его не признаете, да в ноги поклонитесь... Эфеля так и подмывало сказать это магистру Унделею. И не в первый раз с ним подобное! Стекленеют глаза, деревенеет тело, туманится разум - и только шевелятся губы, не подвластные хозяину. Непрошеные слова рвутся наружу... но тёмный сдерживался, превращал их в беззвучный шёпот, страшась, как бы наставник не решил, что навязанный подопечный издевается, перечит, передразнивает. Не было такого. Но когда не любишь человека, то волей-неволей ищешь в нём недостатки - молодой маг не хотел давать старшему повода выказывать плохое. Зачем?
   - Если обмолвишься, что это не чары, - не глядя на собеседника, произнёс магистр, - а пшик, голову сверну и ни графа, ни младшего графа не побоюсь. Думаю, мне удастся их убедить, что вот таким, безголовым, ты уродился.
   С щеками Эфель справился, но уши горели. Наверное, эффектно он сейчас смотрелся с двумя, словно алые цветы, огоньками в короне золотистых прямых волос.
   - Не обмолвлюсь, ничего не скажу. Ему полезно, - уверил белого мага чёрный.
   Впрочем, он ничего не скажет и взрослому о том, что Велька не такой уж и озабоченный дурак, каким любит прикидываться. Какой спрос со смазливого юнца, что за юбками только-то и привык гоняться? Вот Нов и пользуется. Но ничего, у близнеца уже есть план... хромающий, правда, на обе ноги, так как одну, очень-очень важную составляющую - младенца - Эфель не знал, где искать.
   - И откуда в нём столько пыла? Ведь всего семнадцать зим отмерил!
   - Ну-уу... ему нравятся женщины, а он - им, - пожал плечами другой семнадцатилетний парень. - Магистр, ему бы какую игрушку придумать, любопытство разбередить. Его ж, когда интересно, не остановить! Он горы местами поменяет, реки вспять оборотит...
   Магистр... Об этом юноша тоже старался не печалиться. Он как-то сразу понял, что может звать магистра Унделея, как пожелает, но только не обращаться к нему как к учителю. Хоть тыкать, хоть господином магом обзывать, хоть уважаемым кликать, но только не учителем! Учителем наставник был только Новеллю.
   - Реки вспять? Это он и сейчас сделать может, да кому оно надо?
   Они вздохнули. Воспитатель и воспитанник понимали: чтобы устранить проблему, достаточно дать ей в руки хороший учебник. Но маг, направляясь к графу Ярушу, не рассчитывал отыскать что-то интересное уже для себя - потому бедняге Нову приходилось корпеть над тем, что завалялось в дорожной суме.
   - Тогда научите его светлым чарам! Уж чего он не умеет, а уметь хочет, так это!
   - Неплохая идея, спорить не буду, - хмыкнул магистр. - Да только рано ему белые заклинания по рунам разбирать - с его-то концентрацией! Ещё и рядом с тобой - вовсе опасно. В первую очередь, для тебя. Но не в последнюю, и для него. И для меня тоже. Если бы он их сам применял... Ты не замечал?
   Эфель молча покачал головой.
   - Вот-вот. А тебе, кстати, ко Тьме обращаться-то пора.
   Юноша сжался. Не желал он этого разговора! Не желал!
   - Почему это пора? Ведь сами сказали, что Нову рано.
   - А тебе в самый раз. Я чувствую, ты истекаешь Тьмой. Тебе не только следует учиться тёмным чарам, ты их уже применял.
   Несчастный вскинулся, посмотрел в небеса полными слёз глазами. Хотелось потупиться, спрятать лицо, но тогда он разревётся. Недостойно мужчины. Он до последнего отрицал очевидное.
   - Брата лихоманка странная взяла. Старик, ну, учитель, знахарь наш, не справлялся. А потом и вовсе что-то пошло не так - может, брат и сам одолел бы беду, но теперь ему лекарство мешало. Надо было что-то делать! Но как старшему сказать, что он не прав? Вот я, не спросясь, по-тихому, влез... Магистр, вы знаете, иногда, если я очень расстроен, от моего прикосновения вянет трава. Я, правда, не хочу этого! Оно само выходит! А мне потом легче. Вот я и решил, чем болезнь лучше цветочков? Если я безвинные растения убиваю, то отчего же с гадостью всякой не справлюсь? Я коснулся брата... Уж когда здоровье к нему вернулось, сообразил, что ведь вместо лихоманки мог его к смерти раньше положенного отвести. Но повезло, получилось, как хотел.
   - А потом и тебя трясун с ног свалил.
   - Откуда вы знаете? - искренне удивился Эфель, мигом оставив слёзы.
   - Да ты сам, глупый, только что мне сказал. Трава увяла, а тебе легче стало, - пояснил собеседник. - Ты не убиваешь, по крайней мере, не напрямую. Ты себе жизнь забрал. От травы в тебе соков земных прибавилось, силы. А от хвори - лишь заразы. Вот ты и слёг.
   - Но мне лекарства старика помогли.
   - Тут уж не ведаю, в чём дело, - развёл руками светлый чародей. - Но тёмная сила теперь останется с юным графом. - Эфелю не было нужды уточнять, кого из братьев он пользовал страшной своей магией - Нов, наверное, такого не пережил бы. - С другой стороны, один раз среди Ястребов появился чёрный маг, значит, и второй будет. Уже в срок, а не из-за эльфийки. Но всё-таки странно... среди высокородных... давно такого не случалось.
   - А почему? Почему вы считаете, что среди высоких родов не могут появляться великие чародеи?
   - Уже не считаю. Когда имеешь доказательства, зачем же спорить? Но поражаться тому, мне ничто не запрещает, - магистр указал на лужок, вниз по склону (они уже добрались до предгорий, северных границ владений Ярушей). Там пасся небольшой табун белоснежных лошадок. - Видишь?
   - Да, - улыбнулся Эфель. - Это гордость отца. Они дороже шуршей!
   - Потому что ещё более необычные и редкие. А как такой красоты добились?
   - Легко, - отмахнулся юноша. - Но не сразу, много времени понадобилось. Племенными жеребцами самые чистые выбираются. Да и с кобылками стараются не ошибиться, чтобы приплод ещё белее, ярче стал.
   - Вот и в высоких родах также. Хоть один намёк на пятнышко - магию - и не быть тебе наследником, не твоим потомкам род продолжать. А тебя, ну спасибо, если младшей ветвью оставят, а так - и отречься могут. Только... без исключений, видимо, всё равно не обойтись.
   Со взрослыми животными бродил всего один сосунок. Сейчас он как раз тыкался в вымя матери. Не снежный, а сероватый, весь в чёрных пятнашках и тёмно-серых кольцах - не жеребёнок, а ирбис какой-то.
   - А мне он больше всех и нравится! - буркнул, оскорблённый сравнениями, Эфель. - Будь моя воля, таких только и выводил!
   - Да ты уж вывелся, - невесело усмехнулся маг. - Семя твоё ничего, кроме Тьмы не породит... Да не о том я с тобой поговорить собирался. Беда у нас. У тебя и у меня. Плохо нам с тобой рядом, плохо. Очень. И вскорости не будет у меня сил выносить твоё присутствие. Пора с бедою разбираться - сама не исчезнет.
   Младший чародей во все глаза посмотрел на старшего. Нет. Неужели тот откажется от слова, данного отцу? Неужели бросит?
   - Ох, ну до чего же глупые дети пошли! Я ветром повелеваю, а не отдаю ему свои обещания! - без труда прочитав мысли по лицу, возмутился магистр Унделей. - Я сказал, что отведу тебя к Учителю, значит, сделаю всё возможное для этого. Но чтобы куда-то дойти, нужно научиться ходить вместе. У тебя не получается, а одного меня не хватает. Да и не последний я белый маг на твоём пути. Светлых, знаешь ли, куда больше. А тёмных... Если уж совсем повезёт... то есть, в твоём случае, не повезёт, ты встретишь такового лишь в зеркале. Надо научиться сосуществовать рядом со светлыми, иначе тебе не выжить.
   - Вы о... о том, как... тело судорогой сводит, дышать нечем, а сердце так и норовит остановиться? - юноша обхватил плечи руками и закачался взад-вперёд. - И хочется дотронуться до травы так... - Он зажмурился, ибо признаваться в том, от чего, как от случайности, открещиваешься, жутко. - ...так, как я вам рассказывал, чтобы стало легко...
   - Дурак! Какой же ты дурак! - взрослый вскочил, наклонился и что есть силы тряхнул подопечного. - Я понятия не имел, что тебе настолько худо! Ещё чуть-чуть - ты и впрямь свихнёшься... Да расслабься ты! Пусть будет, как мгновение назад...
   Но Эфель не мог. Понимал. Умом понимал, что необходимо остановиться, в самом деле, попросту расслабиться, но не мог. Наверное, это истерика. Его обычная персональная истерика. С ужасным концом. Однажды было такое. И тогда увяла, усохла не какая-то кочка, а целая делянка. Медовая, его. Ещё повезло, что пчёлы сообразили и улетели, но цветам-то деваться было некуда. Да и толку, если смерть уже собиралась шагнуть за границы маленького поля, в грушевый сад.
   Каким чудом он тогда сумел не превратиться в чудовище? Может, мыслью о Вельке, которому придётся жить с воспоминаниями о брате, о том, что он натворил, и ловить на себе опасливые и неприязненные взгляды - они же близнецы! На одно лицо! И внутри одинаковые! Он наверняка такой же, как подохший - Эфель не сомневался, что его изничтожат - ублюдок! А что прикидывается белым, так это недолго проверить - и граф нам не указ, сам же поблагодарит, а за ошибку мы готовы и расплатиться. В таких делах лучше рискнуть, лучше навлечь гнев хозяина, чем сгинуть ни за медную монету... Юный чародей остановился, сгубив всего лужайку, принадлежащую ему и никому другому. А потом увидел, что любимую делянку покинули не все силы - и осторожно выведав у Нова восстанавливающие заклинания (те, к счастью, ни к Свету, ни к Тьме отношения не имели), возродил участок. Туда даже пчёлы вернулись - о происшедшем напоминали проклюнувшаяся среди прочих цветов сонничка, мёд с горчинкой (тот, впрочем, многим нравился) и крайние деревья из сада, они плодоносили странными, словно под чёрный мрамор раскрашенными, грушами.
   Однако здесь и сейчас всё было иначе. Хуже. Многократ хуже! Новелль теперь под защитой Учителя. Значит, незачем оберегать брата. А у наставника хватит сил и умения, чтобы справиться с разбушевавшимся чёрным магом... по крайней мере, магистр Унделей так думает. А ещё он опытный, конечно же разберётся, что у подопечного обыкновенный срыв, который легко лечится обычной затрещиной... И тогда Эфель взорвётся. Отчего он понимает всё так чётко, но не может справиться с собой?
   - Учитель, что случилось?
   И всё разом прошло, отпустило. Тёмный чародей обмяк в руках светлого. Спасибо, братец!
   - Что-что... - недовольно буркнул наставник. - Мне, как и всякому уважаемому учителю, послала Тьма да Свет доставил в ученики двух остолопов - одного лентяя, а другого разумом больного.
   Эфель покраснел - багрянец осеннего леса переплюнул бы. Велька недоумённо нахмурился.
   - Я стараюсь, - пробормотал он. - Но оно не выходит! Никак!
   Магистр Унделей лишь головой покачал и продолжил:
   - Эх, прав был Учитель, прав, говоря, что аукнется мне моя непочтительность. Вот и аукнулась... Новелль, не выходит - продолжай тренироваться. Сядь и учи урок. А мы с Эфелем позанимаемся.
   Брат подчинился, не забывая, однако, подглядывать за близнецом и наставником - то ли проверял, что действительно ничего плохого не происходит, то ли, отлынивая, любопытство удовлетворял. Он же, что кошка, всюду нос сунуть норовит.
   А Эфель улыбнулся, искренне, счастливо. Он догадался, что задумал магистр, и не побоялся прямо посмотреть ему в глаза.
   Рядом с Новом всегда было хорошо. Но чем он как чародей отличался от магистра Унделея? Только мощью, причём - уж кто-кто, а юный маг отлично видел - наставник проигрывал по многим направлениям, практически по всем, однако ж сосуществовали они с братом семнадцать зим и ничего, не померли, не порвали друг друга в клочья, не расползлись на куски сами. Да и как бы они выросли в одном чреве, мать не уморив? Конечно, с чужим человеком легко сойтись не получится, зато есть возможность отыскать верный подход - сейчас и на будущее, тем более что при Нове взаимная со светлым неприязнь несколько утихала. Найдут они путь, найдут.
  
   - Фель. Фелька. Ну, Эфель!
   Юноша приоткрыл глаза - перед самым носом белела в ночи физиономия братца, какая неожиданность! - и вновь их закрыл, погружаясь в сон. Приятный во всех отношениях сон: какая-то потрясающе красивая женщина в светящемся платье врезала Вельке кулаком по физиономии. Велька перед тем испуганно отшатнулся, но и только. Вообще-то, сказать с уверенностью, что пострадавший серьёзный мужик - это и есть Нов, было трудно, но Эфель почему-то так сразу решил и отказываться от догадки за просто так не собирался. Ибо картина сия не могла не радовать сердце.
   - Ну проснись, а! - не сдавался братец, настойчиво шепча в ухо и одновременно тряся за плечо. Однако упорства и Эфелю хватало - он продолжал спать. Собственно, с чего бы ему вставать? Сон в горах хороший, сладкий.
   Они вторые сутки шли к ущелью, чтобы миновать высокий хребет и, покинув владения отца, попасть в неизвестные земли Орлиного рода. Признаться, и эти места для Эфеля были в новинку - он всё больше к полуденным границам ездил. А Вельку всегда тянуло на полуночь. Где-то здесь он пастушку свою подцепил - уж с чего бы она на равнину спустилась бы. Только за красавцем, графовым отпрыском, чтобы грешить подальше от клановой родни и их острых кинжалов.
   - Ну, Фелюшка! Ты мне брат или вражина какая?
   - Сейчас? - хмыкнул тот. - Вражина какая.
   Интересно, где он с этим вопросом был, когда на привалах выпадало мыть посуду Эфелю, а братцева очередь отчего-то всегда приходила в трактирах, где на кухню посторонних, особенно господских сыновей, не пускали? Младших Ярушей в таких заведениях признавали мигом - слухами там каждая кружка быстрее, чем пивом наполняется, да и внешность у обоих приметная, эльфийская. Но признавать-то признавали, а монеты за ужин требовали... что и правильно, иначе к отцу пошли бы и уж на такие суммы насочиняли бы! И потому из-за жадности своей ничего не получили бы. А так - без лишнего искуса да при деньгах.
   На вопрос Нова, почему путешественники в Главель сразу не переместились, магистр Унделей от прямого ответа ушёл, сославшись на магические бури, что мешали скачкам через пространство. Велька не особенно поверил, сочтя, что учитель недолюбливает это опасное волшебство - не редкость среди чародеев, насколько понял Эфель. Однако сам думал иначе: у наставника явно имелись дела - и, похоже, к графу Ярушу в замок он заскочил по дороге. Впрочем, страх в сторону юноша не отбрасывал, как и нежелание демонстрировать магию высшего порядка одному чрезвычайно одарённому лодырю.
   - Фель, это честно-честно не надолго! Мне твоя помощь очень-очень нужна!
   Тёмный маг перевернулся на другой бок и уткнулся носом в подушку, вернее, заплечный мешок, используемый вместо неё.
   Брат тяжко вздохнул. Жалостливо-жалостливо. Так, как только он умел. Сердце старшего не выдержало. А как оно выдержит, если даже строгий магистр Унделей дважды успел купиться... а после руга-аался - Мир на голову чудом не рухнул, но стая воронья, несмотря на пугало и заклятья, портившая ячменное поле, неожиданно снялась в небеса и полетела записываться в почтовых голубей, определённо.
   - Что тебе?
   - Фель, помнишь смуглянку? Дикую-дикую.
   - Смуглянку? - нахмурился Эфель. - Чернобровая такая, круглолицая? Взгляд - не пастушка добрая, а сыч-охотник! Ну, видел я вас издали. Что?
   - Её аул в получасе ходьбы...
   - И?
   - Я туда сбегать хочу. Не пойдёшь со мной?
   - Гад же ты! - оценил старший и упал обратно на тюк со скарбом - досыпать. - И ради этого ты меня растолкал?! Не караулил я тебя под оконцами - и сейчас не стану от обманутых женихов да опозоренных отцов и братьев оберегать! Нашёл себе стража!
   - Фе-еель, я ж всего-то попрощаться. Нехорошо ведь, она ко мне в гости собиралась! Обещаю, самое большее за полтора часа обернёмся!
   - Скажи-ка, я тебе зачем? - стараясь не слушать, всё-таки уточнил брат.
   - Чтобы я глупостей не натворил. Всё ж когда у нас - не страшно, а вот под боком у жениха... У неё, знаешь, какой жених! Жуть полночная! А ревни-иивый...
   - Без оснований, конечно, - хмыкнул близнец. - Что ж ты о нём не думал, когда невинность чужую забирал?
   - Чего? - искренне удивился Нов. - Ты это о чём? Какая невинность?
   Ну да, Велька вообще-то не из тех, кто соблазняет. Зато соблазняется с превеликой радостью и завидной готовностью.
   - Хорошо, - Эфель, кряхтя столетним дедом, поднялся. - Но только - туда и обратно. Понял?
   - Да! Учитель и не заметит ничего.
  
   Идти по высеребренным луной лугам было одно удовольствие: светло - особенно для эльфийских глаз, тихо-тихо - здесь, а где-то там вздыхает ветер, пересвистывается ночная мелочь в траве и чудится почти беззвучный шорох крыльев - сова охотится в ночи. Ниже, ближе к равнине за опасным шелестом скрывались бы крылья летучей мыши, а выше, у каменистой кромки льдов, в вечных снегах - дракона. Эфель никогда не видел небесных ящеров - если те и спускались к людям, то не во владениях Ярушей. Да и от жителей Орлиных земель подобных известий не приходило. Юноша очень хотел посмотреть на настоящего дракона и не боялся встречи, разве что - самую чуточку. Но огнедышащее племя не искало встреч с тёмным магом.
   На грани слышимости ровно шумит водопад. Пахнет как в степи - Эфель любил степь. Собственно, именно поэтому он стремился на юг, хотя Овис да Захмельные холмы степью назвал бы только урождённый горец. Или лесной житель, к которым, как ни крути, принадлежали представители Ястребиного рода. Яруши вскарабкались на соседские горные склоны недавно, вытеснив, точнее, поглотив род Агеш, маленький и гордый. Видимо, этим Ястребов привлекли Змеи... Или, вернее, предложили довольно-таки простой выбор - жизнь или смерть. И хитрые ползучие бестии сумели сделать так, что лишь жизнь не марала чести. Как такое удавалось Зелешам? Легенды, правда, утверждали, что офидийцы, закономерно опасающиеся крылатых (да и не только) Родов, не из одной лишь прихоти и не даром пришли к власти - что-то требовалось Королевствам от Зелеша, его сыновей и крошечной Офидии... Но историю ведь пишут победители - императора она облагораживала, склонившихся перед ним владетелей защищала от глупой и ныне бессмысленной ярости.
   По бывшей территории Сычей и путешествовал магистр Унделей, ведя за собой воспитанников. Почему он выбрал путь через горы, пусть и невысокие, а по сравнению с основным хребтом, так и вовсе холмики, а не двинулся извилистой дорогой к ущелью-проходу, Эфель не знал - ему и так нравилось, и этак по вкусу пришлось бы. Всё новое! Всё интересное! Велька тоже молчал - и теперь, похоже, ясно почему. Любопытно, как они за полтора часа уложатся? Судя по травам, до аула, как и всякого нормального селения расположенного ниже лесов, идти и идти. Или же целью у них вовсе шалашик овцепасов, времянка среди камней? Ну братец, ну жук!
   Однако Новелль направлялся всё же не к ночной схоронке пастухов. Шум водопада вдруг из далёкого шёпота превратился в ближний гул - и братья оказались у рукотворной скалы. Гора обрывалась вниз - от сочных лугов к высоким пихтам. Её словно хлеб ножом обрезали, а чтобы не посыпалась камнями-крошками, укрепили громадными ровными и правильными, если бы не всесильные годы да упрямый ветер, глыбами. Где-то шагах в ста от близнецов по гигантскому жёлобу текла река. Да как! Не увидев своими глазами, Эфель ничьим россказням не поверил бы! Река текла вверх, а у искусственного края изгибалась циркачкой и падала вниз.
   - Что это? - поражённый, выдохнул тёмный чародей.
   - Теперь рад, что за мной увязался? - хитро улыбнулся светлый. Увлечённый чудом Эфель не обратил внимания ни на вопрос, ни на смысл. - Что - понятия не имею, изучить ещё не успел. Что-то из древних времён... Я... ну... в общем, я здесь гулял, хотел было... э-ээ... ну и на Таткай наткнулся. Точнее, она на меня... Нам, кстати, вниз.
   - Это как?
   - Во-оон, - брат вытянул палец к площадке, окружённой резными столбиками, - при помощи той корзины.
   Действительно, рядом с - или, вернее сказать, под - выложенным плитками пятачком качался, поскрипывая, огромный короб с дверцей на щеколде. От него в стороны и вниз плющом ползли многочисленные верёвки, перекинутые через блоки, когда-то, видимо, предназначавшиеся для цепей.
   - Кобольды делали. Или гномы.
   - Нет, больше на людей похоже, - засомневался Эфель. - Размер не тот - для гномов точно великоват, а кобольдам вроде бы и подходит, так то потому, что они на поверхность выбираться стали и даже жить решились, оттого и выросли... Я справочник один читал. У папы их много, никому не нужны.
   - Справочник? - фыркнул Нов. - Великий мыслитель! Они ж и не для себя ваять могли. Ладно, сели.
   Он заскочил в короб, словно раньше только тем и занимался. Старший ступил на шаткий транспорт с опаской. Очутившись внутри, тотчас ухватился за борт - юношу замутило. Высоты он не боялся, однако конструкция доверия не внушала. Младший, глядя на мучения перетрусившего брата, снова фыркнул, но, как ни странно, от колкостей воздержался.
   - И заметь! Никакой! Вообще никакой магии! Это-то я успел проверить! - заявил белый чародей. - Ну! С ветерком!
   Он дёрнул за какой-то рычаг - ящик-переросток тряхнуло, ноги Эфеля подкосились - несчастный с ещё большей силой вцепился в ограждение... А потом "корзина" начала плавно опускаться - и юноша, не удержавшись, отпуская страх, поднялся. Тёмный маг, на деле, был столь же любопытен, что и его светлый братец. Испуг легко уступил место восторгу, желанию наблюдать и узнавать, изучать. И недоумению - как? Ну как Новелль мог бросить этакое чудо, променять его на ласки какой-то девицы, мимолётной знакомицы?
   - Стану магистром, обязательно сюда вернусь!
   - Ты сначала хоть в подмастерья выбейся! - хмыкнул старший и умолк.
   Они неспешно плыли мимо камней в два человеческих роста в высоту. Поверхность глыб украшала резьба. Несмотря на долгие старания стихий, эльфийские глаза да при мягком свете старательной луны отлично видели изображения. Картины, сцены из жизни - то ли прошлого, то ли будущего, а, может, и попросту нездешнего да выдуманного. Тут - мальчик, держащий в вытянутых руках сияющий шар. Там - девица, поднимающая над собой корону. Здесь - скрещённые посох мага и меч воина, не разобрать - оружие противников или всего лишь парный набор. Вон - яростная битва, а вот - мирные стада... Многое, разное. Простое. Странное.
   Отсюда не хотелось уходить... но короб, дрожа, вновь подпрыгнул и мерно закачался из стороны в сторону.
   - Всё, прибыли.
   Позади потрескивали факелы вокруг ещё одной площадки. Братья осторожно на неё сгрузились, на цыпочках прошмыгнули мимо домика сторожа и скорым шагом двинулись к россыпи огней, что виднелась за деревьями. К аулу разлюбезной и беспутной Таткай.
  
   Эфель минут уж пять подпирал забор у дома чернобровой зазнобы Новелля. Ветерок, играющий с волосами и полами одежды, казался тёплым, но юноша отчего-то замёрз и как раз размышлял, сплести ли какое-нибудь согревающее заклинание, но боялся, что без поджога чужого сеновала не обойтись, или же вызывать братца обратно, когда над ухом раздался томный голосок:
   - Ох ты, малыш, что это ты тут делаешь? Неужто ко мне дорогу забыл?
   Тёмный маг недоумённо моргнул - перед ним стояла ещё одна девица с совиным взглядом, такая же хищная и ночная. Лет за двадцать пять - значит, замужняя. О том же свидетельствовали надетый поверх глухого платья, приталенный длинный халат, весь в узорах молодой матери семейства, и светло-серый платок, из-под которого выглядывали две толстые косы. На поясе птичьим когтем посверкивал маленький кинжал без ножен - вряд ли оружие, скорее какой-то символ или амулет.
   - Вель, и не поздороваешься? Не улыбнёшься?.. Или ты онемел от радости?
   - Э-ээ... я... не-е... - замычал несчастный. Да что же это у него братец такой неугомонный?! Аж двумя сразу охмурился! Утешает только лишь, что дамочка эта вряд ли из приличных - приличные, что замужние, что ещё невесты, в такое время по домам сидят, а не бродят по улицам.
   - И впрямь - онемел, - хихикнула незнакомка. - Удивить умеешь, Вель. Пойдём-ка!
   Она ухватила юношу за широкий пояс и потянула за собой да с такой силой, что и без того ошарашенный Эфель не подумал сопротивляться.
   - Смотрю, приоделся, на серьёзного мужчину походить стал. Это ты для меня? - продолжила дамочка, не оборачиваясь.
   Бедняга нисколько не сомневался, что его тащат на сеновал или в другое столь же "романтичное" местечко. А, может... может, попробовать? Как советовал Нов или дочка кухарки?.. Нет... нет, не стоит. Как вот так? Без каких-либо чувств? Без интереса, разве что с толикой любопытства? А если всё закончится, как у отца? Магистр Унделей предупредил, что у Эфеля будут дети - и унаследуют они его дар. А ещё... Ещё он слишком хорошо помнил, к чему привёл его первый поцелуй. Что случится, если он захочет большего?
   - П-послушай! Я не тот, за кого ты меня принимаешь! - чёрным маг трепыхнулся, но из цепких рук не вырвался. Н-да - вот тебе и совушка, вот тебе и ястребок.
   - Конечно, не тот! - фыркнула "захватчица". - Опять под окнами Таткай ошивался. А мне, значит, песни пел, что завязал! Будто не ведаю, к кому она в долину спускалась, будто я дурочка совсем! Ну ничего, я твой пыл умерю... Да не бойся ты! Понравится же! Ведь мне ты жениться обещал, не ей!
   - Неправда! - вскрикнул Эфель. Вот что-что, а жениться Новелль никогда и никому не пообещал бы! Может, целомудрие с ним дружбу и не водило, но уж с совестью-то он знался.
   - Неправда?! - чуть более визгливо, чем ожидалось, переспросила незнакомка. - А как же твои слова, мол, не будь ты, Черекка, замужем, душу бы отдал, ухо под иглу подставил бы?! Так вот, я теперь вдова - исполняй обещание!
   - И какое это обещание? - пробормотал юноша. - Отговорка ж.
   Сказал он тихо, но всяко громче умолкнувшей невестушки.
   - Отговорка?
   Черекка остановилась - и Эфель с ужасом понял, куда она его привела. Селений агешиттов, последних представителей рода Сычей, в Свечных горах (ранее, конечно же, гряде Филина) изначально было не так уж много, и все они возводились по одной и той же схеме: дома со всяческими пристройками взбирались по склонам ввысь, к пихтам (из-за которых горы, прежде всего, и получили своё новое название, а уж потом из-за ароматического воска - пасечников здесь именовали пастухами пчёл), а то и вовсе к лугам. Причём богатые дома и важные строения, вроде общинных святилищ и хранилищ хлеба, располагались непривычно внизу. Где-то на отшибе, зачастую среди выхода скал, стояла хижина знахаря. Верхние дома, среди которых, правда, ставились и дозорные вышки, защищали нижние от возможных лавин, камнепадов и селей. Аул Таткай и Черекки, несмотря на практическую бессмысленность привычной схемы (из-за чудо-реки и её вертикальных берегов), был таким же, как и другие, а Черекка тащила пленника вниз, где трудно отыскать тайничок для свиданий. Зато там имелся Родительский дом.
   Начитанный Эфель, ни разу не видевший этого места ни в живую, ни на картинках, легко признал святилище: необычное, нездешнее по форме строение о восьми стенах и восьми углах, без окон, но с двумя дверьми, без долговечных украшений, с крышей-лесенкой, невысокое - чтобы войти, взрослому следовало согнуться, невольно кланяясь старшим, в том числе уже умершим. В Родительском доме сходились, чтобы принимать решения, набольшие агешиттов, туда же приглашались вожди соседей, врагов или друзей, в том числе главы рода Яруш. Там собирались жители аула по праздникам. Там рожали, особенно тогда, когда ребёнок появлялся на этот свет с трудом. Там молились и взывали о помощи и наставлении к предкам. Там провожали в последний путь. Там закрывали молодожёнов в первую брачную ночь.
   И там венчали.
   - О, - выдохнул из себя тёмный маг. С круглыми глазами и ртом юноша сейчас нисколько не походил на хищную птицу, охранителя Рода, скорее уж на её жертву - мышку-полёвку.
   - Извини уж, храмовника нет - с утра ушёл, хотя желал остаться до завтра. Но они брак, заключённый в Родительском доме признают, так что и твои законы будут соблюдены!
   Будут. Признают. Конечно, признают! Если уж храмовник провёл обряд в чужом святилище, там действительно не только местное уложение, но и общее, под которое и подпадал Эфель Яруш, а таинства, свершённые по здешним обычаям, были законны и в других землях.
   - Эй, я не могу жениться без разрешения родителей и наставника! - попробовал иначе бедолага.
   Дамочка лишь хмыкнула. Серьгу ему в ухо вденут сейчас, а правду искать придётся потом - и поди пойми, в каком из уединений-от-Мира.
   - Послушай же, Черекка! - сдался юноша. - Я тебе ничего не обещал! Я тебя в первый раз вижу!
   - В первый?! Трус и лжец! Но у меня ведь свидетели есть!
   А ещё в Родительском доме судили.
   Она пихнула Эфеля - и тот, едва не снеся дверь с петель, влетел внутрь святилища. Ушибленная голова шла кругом, а перед глазами танцевали огоньки, не хватало воздуха. Горемыка ещё не знал, но, пожалуй, начал догадываться, что с женщинами не спорят и что их не злят.
   - А ну, Мули, повтори при всех его слова!
   Огоньки вообще-то не танцевали, а вполне ровно стояли на местах, лишь из-за созданного вошедшими сквозняка колыхнулись над множеством свечей. Эфель поднялся с колен и огляделся. Сзади по насыпи из больших камней спускалась Черекка, такая же "лестница" виднелась напротив, у второго выхода-входа. По стенам на пушистых шкурах сидели горцы, в основном - убелённые сединами старики, но среди них встречались и зрелые мужчины, один даже безбородый, а, следовательно, совсем молодой. Стояли две женщины, точно так же как и Черекка в глухих платьях и халатах с кинжалами-коготками. В центре, рядом с невольным гостем мялась и краснела девица в простеньком свободном одеянии и без платка, ровесница Эфеля или чуть постарше. Она-то и заговорила.
   - Это он. Я его запомнила. Он как эльф из Великих лесов! Он сказал: "Черекка, свет моих очей, не будь ты женой мужа своего, отдал бы тебе себя".
   - И что было потом? - уточнил один из слушателей, вероятно, самый младший из присутствующих, не считая мага, Мули и безбородого. Его чёрная шевелюра блестела, как и обнажённый кинжал у ног. Бровь и нос вопрошающего пересекал чудовищный шрам. Он же, вероятно, заставлял расти бороду двумя неравными частями.
   - Ничего.
   - Ничего? - удивился всё тот же мужчина. Эфель вскинул брови - значит, Новелль и впрямь пытался отделаться от дамочки.
   - Ну да, ничего. Он улыбнулся и ушёл, - подтвердила девушка.
   - Тогда о чём речь? Черекка, оставь в покое парня и сядь. Сейчас мы судим Мули, и нам потребуется твоё слово, - горец покачал головой. Э-ге, выходит, несмотря на возраст, он тут за главного. - А ты, гость равнин, прости вдову. Помешалась она немного с горя. Иди - своей дорогой или переночуй в ауле. Любой примет тебя с радостью. Но впредь следи за языком.
   Юноша облегчённо выдохнул, поклонился, принимая извинения и наставления, и направился было прочь, когда "свидетельница" сообразила, как можно избежать или хотя бы отстрочить наказание.
   - Но до того они целовались!
   - Что?! - все обернулись к Черекке. Та откровенно смутилась, но быстро нашлась с ответом.
   - Околдовал он меня! Свет и Тьма! Как есть околдовал!
   - Неправда!!! - вновь возмутился Эфель. - Никого я не околдовывал!
   И всё-таки вспомнил, кем является. Магом! Он потянулся к силе, своей защитнице. И своему оружию... однако ничего не произошло.
   - Вот видите? Видите?!
   - Да, - кивнул всё тот же горец со шрамом. - Я Ловец Чар. Ты чароплёт. Ты хочешь воспользоваться волшебством. Зачем?
   Бедняга открыл рот, но обиженная Черекка да ищущая спасения Мули опередили его:
   - Он, наверное, меня заворожил! - крикнула подсудимая.
   - Это он Таткай заморочил, в долину заманил! - вторила вдовушка.
   - Ты?! - вскочил до того невозмутимый судья, хватаясь за кинжал. - Ты с моей Таткай?!
   Кажется, Эфель познакомился с обманутым женихом. И тотчас прочувствовал это на собственной шкуре - горец схватил юношу и вышвырнул в дверь. Та, не предназначенная для открывания изнутри, всё-таки сломалась. Жертва беспечности, чужих желаний и прихотей, страха и ревности упал спиной на утоптанную площадку у Родительского дома. Было больно. Было очень больно! А ещё к лицу летела острая сталь.
   Хотелось потерять сознание, чтобы не чувствовать, не ждать, не смотреть, совершенно не понимая происходящего. Чтобы всё это побыстрее закончилось! Но плоть желала жить, поэтому разум не покинул тело... правда, на большее он способен не был. Эфель попросту не знал, что следует делать, и ничего не мог придумать - не получалось! Кричать, взывать о помощи? Или угрожать, оскорбляя? Плакать или проклинать? Молить о пощаде или пытаться нанести удар? Прикрыться, уклониться или же смириться с неизбежным? С ним никогда и никто так не поступал - и совсем не потому, что он был Ярушем. Младший граф вечно ходил с синяками на неожиданных местах - и не все ему достались на боевых тренировках. А Вельку однажды так вовсе отловил садовник и всыпал по первое число, как оказалось позже, на глаза с интересом наблюдающего за действом отца - тот, кстати, слугу поблагодарил за урок сыну. Правда, близнец сие "наставление" позабыл сразу, как перестал по ночам вскакивать, когда во сне переворачивался на спину. Эфель же с подобным не сталкивался, так как не давал к тому повода. Конечно, он догадывался, что отсутствие повода тоже повод, но никто ему того не демонстрировал. Потому сейчас юноше мешало удивление. И боль - не такая, как от магии, другая, новая, неизвестная, не дающая сосредоточиться или подчиниться инстинктам.
   И только одно Эфель осознавал чётко и ясно: его убьют...
   - Что здесь творится? - всё пространство вокруг наполнил глубокий властный голос. И из глаз нападающего вдруг вытекла вся ревность - словно пылинку вынесло со слезой. Горец недоумённо посмотрел вниз, затем на кинжал в руке.
   - О Тьма! - он поднялся. К юноше, однако, участия он не проявил. - Спасибо тебе, потомок змей, уберёг от греха.
   Эфель с трудом сел. Прижимая ладони к голове, он прищурился - множество факелов, что обычным людям помогали в ночи, юноше наоборот мешали. Спасителя бедолага признал исключительно по обращению. Магистр Унделей. Вот тебе "учитель и не заметит".
   - Так, что же происходит?
   Почему местные судят по ночам, а не при свете дня?
   - Потомок змей, твоё ли это дело? - хмыкнул обманутый жених. - Прими наш кров, но не задавай вопросы.
   Ах, они же наследники сов. Способность мыслить потихоньку возвращалась.
   - Моё, агешитт, моё. Ты только что едва не отправил к праотцам беззащитное дитя.
   Юный чародей покраснел от стыда - некоторые в его возрасте уже сыновей и дочерей растят!
   - Дитя? - усмехнулся горец. - Впрочем, может и так. Но кто ты такой, чтобы спрашивать с меня?
   - Я маг Света, глава Круга Старших, магистр Унделей Теряющий...
   - Твоя волшба здесь бессильна, чароплёт.
   - И ты думаешь, что она мне нужна, Ловец Чар, - вернул усмешку наставник, поглаживая меч. - Я не желаю оскорбить агешиттов - лишь говорю, кто я такой, чтобы спрашивать. Я не только вправе, но и обязан. И полагаю, ты, стой на моём месте, тоже был бы обязан. А ещё я должен знать, ибо я ответственен за этого мальчика - перед его родителями, перед его Учителем. И перед вами, если он преступил закон, - он мой воспитанник.
   - О... - оценил ревнивец. - Что ж, ты действительно вправе. И впрямь обязан. Слушай же: этот юнец - беззащитное дитя - опозорил мою невесту Таткай. За что я буду его судить.
   - Ты? Ты обвинитель, агешитт. Пусть судят другие, - магистр шагнул к горцу. - И скажи-ка мне, правда ли, что именно он опозорил твою невесту. Или, может, это был кто-то другой?
   Даже Эфель понял, что защитник попал в точку - всё-таки жених, несмотря на должность, был очень и очень молод, разве что зим на пять и обогнал близнецов Ярушей, а старили парня жуткий шрам и раздвоенная борода.
   - Она моя невеста...
   - Но не жена. Впрочем, вот это как раз не моё дело - сами разберётесь. Однако теперь ты в каждом видишь соперника и соблазнителя, потому что меряешь по себе.
   - У меня есть слово свидетелей!
   - И кто же это?
   Горец замялся, но всё-таки ответил:
   - Обезумевшая вдова и воровка, пойманная на горячем.
   Воровка? Мули?.. Эфель покачал головой, хотя зря он это - к горлу подкатила тошнота. Н-да, потрясающе! Хоть здесь братец не отметился! Честно признать, юноша считал, что девицу судят за блуд.
   - Итак, с одной стороны, ты имеешь слово помутившейся рассудком и слово преступницы, а с другой... Ловец Чар, ты не только останавливаешь магию, но можешь и видеть...
   - Достаточно, магистр, - оборвала речь гостя вышедшая вперёд женщина. Кажется, она была в Родительском доме. - Я Мать агешиттов. И я вижу, отчего ты назвал взрослого мужчину ребёнком. Он чист как дитя. Идите... если, конечно, у вас обоих нет желания спрашивать с нас за чересчур скорые и необдуманные решения. Мы заслужили. - Она поклонилась - чуть заметно, скорее кивнула.
   Старший чародей кивнул в ответ.
   - Не стоит взращивать злобу. Все ошибаются...
   - Нет!!! - Черекка рванулась вперёд и буквально влепилась Эфелю в губы, тот не успел отклониться. К счастью, ничего страшного не произошло - вдовушка вместо того, чтобы упасть в обморок, вскочила, утёрлась и уставилась на юношу. - Не умеет. Совсем не умеет. Не он...
   Унделей со вздохом поднял подопечного и увёл прочь.
  
   Юноша осмелился открыть рот лишь тогда, когда они добрались до подъёмника.
   - Спасибо, магистр.
   - Заткнись, - резко бросил наставник, забираясь в короб. - Сядь на пол, а то ещё вырвет. А нам, знаешь ли, не до твоего здоровья будет - всю ночь придётся идти.
   - Но...
   - Они ведь могут и сообразить... или та же Таткай проболтается, что я как-то забыл упомянуть о твоём братце. Ты заставил меня солгать! Пусть не напрямую, но всё-таки заставил.
   - Простите.
   - Простить? - удивился Унделей. - Прощать мне тебя не за что. Ты такой, какой есть. Ты разочаровал меня. Я искренне считал, что тебе можно доверять. Так полагал и твой отец... И что? Мы оба думали, что ты взрослый, серьёзный мужчина. А ты... У меня нет слов.
   Эфель понурился. Опекун во всём прав.
   - Ладно, пошли. Утром я хочу быть в ущелье.
  
   4
  
   Магистр Унделей оттаял дня через два, когда маленький отряд оказался по ту сторону Клинковых гор. Преодолели они ущелье Сапа, делящее хребет в самом узком месте, а, точнее, огибающее один из пиков, так быстро вовсе не благодаря крепким ногам, а потому что в последней деревушке у прохода бродячему магу и двум его ученикам одолжили (причём совершенно бесплатно) мулов, а также выделили двух проводников, тоже не пеших. До причины небывалой щедрости Эфель догадался практически сразу - сельчане с умом воспользовались моментом. "Проводники" везли табак, а в Клинках последние лет пять разбойничал гномий клан Дымоедов, охочий до курева как коты до мауна. Вообще-то гномы обычно портили себе здоровье другими гадостями, но Дымоеды прихватили свою губительную привычку из другого мира, возможно, из того же, откуда в родной попал и табак. Второй, куда более многочисленный клан Глубинные стрелы (тоже загадочный и странный, ибо эти гномы действительно знали толк в луках и стрелах, а в особенности самострелах, и водили дружбу с эльфами и гоблинами), проживавший в западной оконечности гор, с сородичами-иномирцами ничего общего иметь не желал, как и сомнительной деятельности не препятствовал. При таком раскладе Дымоеды, естественно, не упустили бы возможности разжиться дармовым табачком. И это - полбеды. Территория у Сапы принадлежала кобольдам. А, как известно, где гном появился - там кобольда жди. И упаси Мир, если у кого-то из них в руках оружие - между молотом и наковальней лучше не проскальзывать. Но если уж пришлось, как торгашам, то неплохо бы иметь защиту, что и наковальню расколет, и молот сломает. Этой-то защитой и стал магистр Унделей. Он ехал по ущелью, демонстрируя каждому желающему (и не очень) спиралевидный жезл и открыв ауру чуть ли не полностью - тем самым наставник показывал, насколько он силён и опасен, мол, лучше не связываться, и едва не довёл беднягу Эфеля до самоубийства. Впрочем, путешествие по Сапе заставило тёмного мага научиться быть рядом с мощным светлым чародеем. Жить несчастному всё ещё хотелось.
   Новелль всю дорогу пытался объяснить учителю, что в произошедшем виноват лишь он. Как выяснилось (во всяком случае, близнец клятвенно уверял в том окружающих), он под вздохи опечаленной расставанием Таткай возвращался к заждавшемуся Эфелю, когда того сцапала Черекка. Братец вмешиваться не собирался, подумав, что старшему пора стать мужчиной, а заодно понять младшего, но Таткай, придя в себя от изумления - ей никогда не приходилось встречать настолько схожих на лицо людей, рассказала Нову, что Черекка, овдовев, совсем плоха головой стала. Она приветственную улыбку могла принять за приглашение вести под венец. Собственно, храмовник, гостивший в ауле, потому и сбежал, пообещав старейшинам и Матери прислать в селение лекаря душ, вероятно, кого-то из магов Пси. А раз храмовник пообещал, значит, лекарь к агешиттам придёт... вот только его дождаться надобно, а Фельку уже сейчас тащили вниз, кабы не к Родительскому дому, где именно в эту ночь судили Мули-воровку. Так как на Нова Черекка и в первую встречу не произвела впечатления разумной женщины - она, не боясь свидетельницы, той самой Мули, кстати, утянувшей у Вельки кошель, прижала горе-любовника к стене и чуть дух не выпила поцелуем, - юноша испугался за близнеца до икоты. Не зная, что бы предпринять, Велька в отчаянии подумал о сторонней помощи. Фелька ту предоставить не мог, сам нуждался, оставался учитель - и... о чудо! Братец моргнул и очутился рядом с наставником. Магистр Унделей, надо отметить, не спал, а поджидал воспитанников. Понятно, в каком настроении он был, а перемещение в "обезмаженный" центр улучшению этого настроения явно не поспособствовало.
   Слова в защиту Эфеля магистр не слушал. Тёмный маг полностью разделял мнение наставника: уговоры и чужие просьбы ни в коей мере не оправдывали его поведения, так как согласился сходить в аул именно Эфель, никто не заставлял его туда идти. На брата молодой чародей тоже не злился - у горцев, до того как им сломали дверь Родительского дома, юноша очень хотел засветить Вельке в глаз, точь-в-точь как женщина из сна, но после дурное желание прошло. Что с мальчишки возьмёшь? Да и в чём он виноват? Никого и ни к чему он не принуждал, а за больных духом не ответственен.
   - Учитель, а мы что? Здесь не остановимся? - подал слабый голос Велька. Эфель поддержал брата мысленно, не осмеливаясь поднять взгляд на наставника.
   С этого конца Сапы раскинулось село на двести дворов с настоящим храмом и двумя гостиницами, одной аж трёхэтажной. Рядом с дальней от ущелья границей села бежала да петляла среди небольших (опять же по сравнению с основным хребтом) гор настоящая торговая дорога. Собственно, если посмотреть сверху, эта дорога шла не только вдоль селения, но вообще по границе Клинков. К Сапе же она не ответвлялась по простой причине: хотя сквозное ущелье казалось более чем удобным, проходимым оно было не дольше месяца в году, а при появлении Дымоедов им почти не пользовались, разве что вездесущие контрабандисты и рисковали. Да вот такие, смекалистые как "проводники", что помощью мимохожего мага заручились.
   Увидев такое раздолье, братья рассчитывали отлежаться, однако магистр Унделей по-доброму распрощался с попутчиками, вернул им животных и двинулся к тракту. На тёплый ужин, бадью с подогретой водой и ночлег в кровати это явно похоже не было.
   - Мальчики, солнце ещё не скоро сядет, - как ни странно, он обратился к обоим. - Ноги ваши не должны были устать, а впереди отличная дорога - далеко уйдём.
   Близнецы тяжко вздохнули и смиренно заковыляли вслед за наставником. Бёдра горели - страх да и только!
   - Н-да, гуси и те изящнее шлёпают, - хмыкнул магистр. - Сыновья графа...
   - Так это... нас на ослах не учили, - покраснел Велька.
   - И на каменюках всяких, - подтвердил столь же смущённый Эфель.
   Старший чародей, кажется, с трудом сдержал рвущийся наружу гогот.
   - Красавчики малохольные... - он покачал головой. И всё-таки смилостивился: - В общественную купальню мы идём. Воняете вы. Заодно и раны ваши "боевые" обработаем.
   И опекун споро направился к приземистому, но длинному зданию, которое оба брата отчего-то приняли за огромную конюшню. Яруши переглянулись.
   - Воняем? - буркнул Нов. - А сам-то!
   Эфель лишь рожу скорчил. Ему идея посещения общественной купальни не нравилась. Как оказалось - зря. Фурора два полуэльфа не произвели (да и кому они были нужны по эту сторону Клинков, где о Ястребах что-то краем уха слышали, как и в родных землях об Орлах), сами внимания к себе не привлекли, не опозорились - Велька никогда не славился стеснительностью, но и выставляться не любил, а более скромного и стыдливого Эфеля интересовали лишь ноги, ибо в отличие от исцелённого магией братца юноша пользовался лечебной мазью (магистр Унделей решил не рисковать), а также оба, как и другие посетители, знали о приличиях и правилах поведения в подобных заведениях. В общем, без лишних приключений они смыли грязь, обработали мозоли, переоделись в чистое, а грязное увязали в тюки и... продолжили путь.
   - И зачем же мы мылись? - буркнул Нов.
   - Затем, чтобы почувствовать себя людьми, а не свиньями, сын графа, - снизошёл до объяснений наставник.
   - Но раз помылись, могли и одежду постирать, - подал голос не менее удивлённый Эфель. - А пока сохла, поели бы.
   - Вам только животы набить! - вздохнул старший. - Нам недалеко, балбесы.
   Магистр ещё раз вздохнул и легко зашагал по дороге. Близнецам ничего не оставалось иного, как последовать за опекуном. И тот, кстати, не обманул - идти и впрямь оказалось недалеко. Буквально за пару-другую холмиков повыше.
  
   - Дей! Старый лис, хоть и змей! - к незваным гостям вышел сам хозяин. Высокий, осанистый. Гордый. Да с таким лицом он иным быть не мог - хищники другими не бывают. Загорелый чуть ли не до черноты, хотя ещё поищи в Мире род, равный этому - разве что Зелеши-офидийцы с ним и поспорят. Этот мужчина, воин, относился к тем, кому судьбой предначертано носить корону... и всё-таки он оставался лишь герцогом, правителем одной-единственной, пусть и немаленькой, провинции. Но раз Зелеши, создатели Гулума, довольствовались герцогским титулом, не претендуя на императорский венец, что уж говорить об Орлешах. Хотя... Лоххали, восседавшие на троне, ведь не более чем младшая змеиная ветвь, но Орлы всегда были выше подобных мелочей - Змеи воцарились, да, но им всё равно никогда не взлететь.
   А ещё хозяин был седым. Но что возьмёшь со старика - сорок лет не младенческий сон!
   - Сколько зим, сколько дней! - расплылся в счастливой улыбке наставник. - Всё стишками развлекаешься? А ещё высокородный!
   Мужчины крепко обнялись. Они стояли на пороге того самого замка, который неожиданно появился на склоне за очередным поворотом всего-то в получасе пешком от выхода из ущелья-прохода да затем в полутора на телеге (какой-то крестьянин по доброте душевной подобрал чароплёта с двумя карами небесными, за что сам был излечен от подагры, а его кобыла-старушка - от хромоты).
   Замок этот занимал территорию большую, нежели аул Таткай, Черекки и Мули, чем-то в планировании был схож, но господские владения определённо располагались наверху, а не внизу. Каменные строения плавно переходили в скалы - странники не сомневались, что и под горой, там, где не видел глаз, тоже имелись жилые помещения. Вообще-то Эфель и Новелль думали, что перед ними город - не такой, как цель путешествия, Главель, но наверняка сравнимый с Аволом, столицей Симии, которого они тоже не видели, но о котором рассказывали купцы в трактире. Мальчишкам, знавшим, что родовое гнездо Ярушей - самое крупное строение в землях Ястребов, в голову не могло придти, что открывшаяся взору твердыня всего лишь замок, обычный и один из. Братьев походя просветил отзывчивый крестьянин, извинившийся перед магистром Унделеем за то, что не довезёт компанию до ворот.
   - И не только, - откликнулся хозяин. Говорили они, кстати, на центральном офидийском, навязываемом повсеместно в Гулуме. Тот во владениях Ярушей всё ещё был не в чести, но естественно оба графских отпрыска, как и прочие подданные империи, его хорошо знали. И уже начинали считать более удобным, так как, например, у тех же агешиттов язык тоже был свой, отличный и от господского, и от соседских, а змеиный помогал общаться без лишних недоразумений. - Я теперь, вспоминая детские уроки, пою и танцую. Умеешь же ты вовремя заявиться, Дей!
   - Вовремя?! - тотчас возмутился чародей. - Слушать да смотреть на это?! Ты мне не угрожай! Вон, бери любого, - магистр кивнул на подопечных, - или обоих да пытай, сколько хочешь.
   Хозяин посмотрел на близнецов. Те невольно отпрянули - чересчур уж серьёзными выглядели старшие.
   - Дей, не знаю, как оно у Змей в равнинах, а у нас в горах даже над кровниками не принято так измываться. - Мужчины всё-таки расхохотались и снова обнялись. - Прими мой кров, глава Круга Старших, маг Света, магистр Унделей Теряющий.
   - Принимаю с благодарностью, ваша светлость, - отстранившись, поклонился наставник и напомнил: - Но я не один.
   - Я заметил, - фыркнул хозяин.
   - Мои ученики, - развёл руками чародей.
   На этот раз бледные юноши сообразили кивнуть. Получилось на пределах вежливости: хочешь - смертно оскорбляйся, пожелаешь - улыбайся да пошире.
   - Маленькие Ястребы, значит, - герцог Орлеш предпочёл второе.
   - Да, ваша светлость, - за обоих ответил Эфель.
   Они с братом попросту не поняли, куда их ведёт опекун, иначе отговорились бы, а теперь уж поздно - они не только во владениях Орлиного рода, но и перед янтарными глазами его главы. А ведь нечего делать Ярушам подле Орлеша! Кровь между ними.
   - Доходили до меня слухи, что Яруш учудил, но такого увидеть всё едино не ожидал.
   - Полуэльфы, - криво усмехнулся маг. - Но наследничек в папашу. Ст...
   - Брат красивый! - встрял там, где не просили, Нов. Эфель запоздало ткнул брата локтем в рёбра - близнец закашлялся, но слова были уже сказаны и вновь обратили внимание герцога на юношей.
   - Не сомневаюсь, - оценил выступление хозяин. - Примите и вы мой кров, маленькие Ястребы.
   - Почтём за честь, ваша светлость, - глубоко поклонился старший из братьев. Младший с едва уловимой, но всё же бросающейся в глаза задержкой повторил.
   Герцог развернулся и вошёл внутрь замка, наставник не отставал.
   - И всё же, что чароплёты, что тетеревятники...
   Велька вскинулся, опять намереваясь что-то брякнуть, но теперь Эфель оказался быстрее - пихнул брата в бок раньше, чем мальчишка набрал воздуха в грудь.
   "Кто мы, по-твоему, как не тетеревятники?" - мысленно прошипел старший. Нов во все глаза уставился на близнеца - видимо, зов настиг адресата. Тёмный маг ответил светлому не менее озадаченным взглядом. Очередное заклинание из ниоткуда?
   - ...припереться вовремя умеют...
   - Какой слог!
   - У меня ведь действительно праздник! - высокомерно, или, точнее, высокородно, пропустил мимо ушей ехидное замечание хозяин.
   - Неужели? - из голоса магистра Унделея исчезла язвительность, уступив место искреннему удивлению и надежде. - Правда? Через столько лет?
   - Именно! У меня родился первенец... Вообще-то это девчонка. Так ведь моя! Стра-ааашненькая! Вчера ей подарили имя... Прости уж, без тебя, Дей. Никак не ждали, что до нас поспеешь, а с именами, сам знаешь, нельзя ни торопиться, ни медлить. Зато на пир попал. Всё в вашем духе: пропустить работу, но к раздаче подарков быть на месте. Как умудрился-то? Мне Марши все уши прожужжал - мол, магические бури, напрямую, по-вашему, по-чароплётски не пробиться. Оттого, видите ли, и император опаздывает. Да нужен он мне!
   - Он и впрямь потому опаздывает. А Марши не маг - он предсказатель, так что следовало тебе от него пророчеств требовать, а не объяснений. Что же касается меня... - наставник пожал плечами. - Я Сапой шёл. Ох, у вас, южан, ещё те названия.
   - А как ещё эту гнусную тропочку звать? Яруши Зелешей именно по ней вывели, нам в спину ударили.
   Эфель поперхнулся возмущением - на этот раз Велька, проявив не свойственную ему прозорливость, остановил брата от опрометчивых комментариев. Опрометчивых, опасных и глупых - герцог не лгал. Да и вражда между родами возникла вовсе не из-за этого. Орлеши отлично знали, как, впрочем, и Зелеши, что Яруши тогда пытались не атаковать соседей, а сгубить захватчиков. Однако природа и горы выбрали Змей, властителей земли, а не воздуха.
   И всё же, несмотря на то, что Эфель вынужденно промолчал, хозяин будто услышал протестующий вопль и, приостановившись, приподнял бровь... хотя к юным гостям не обернулся.
   - И что же ты о Сапе скажешь?
   - Туннель возможен - всего лет пять на строительство уйдёт. Гномы, которые Глубинные стрелы, согласны. Кобольды тоже за. У тех и других фактически одно условие: избавиться от Дымоедов, надоели всем. Сосед твой мне первым предложил, до моих намёков - Ярушу же только на пользу, через его земли товар новый повезут. С другой стороны, и О-оваш обижаться не станет - ему б наоборот дороги разгрузить, тем более что его величество пообещал казённые бригады...
   - Опять эти Зелеши! - досадливо поморщился Орлеш.
   - А ты кого-то другого ждал? - насмешливо уточнил чародей. - Кстати, Наллот, у тебя девочка, у соседа твоего мальчик. Род тоже крылатый, разница в возрасте не так и велика...
   - Подумаю, - резко оборвал сватовство хозяин. Затем снова улыбнулся: - А возрастом не пугай. Кому ты это говоришь! Познакомьтесь с моей герцогиней...
   Он гордо повёл рукой в сторону вышедшей к гостям девушки лет двадцати.
   Во владениях Орлешей предпочтения в женской одежде оказались почти теми же, что и у агешиттов: хозяйка носила глухое узкое платье, сколотое у подбородка брошью в виде спящего волка (под ним на золотой цепи распахнул широкие крылья орёл), однако традиционный халат заменила длинная ажурная шаль. Голову юной герцогини укрывал платок, он же прятал лицо, оставляя чужому взгляду лишь тёмные глаза в ореоле пушистых ресниц. Подойдя к гостям, хозяйка тихо ойкнула и, словно спохватившись, открыла лицо. Молодой матери действительно было не больше двух десятков лет. А ещё она была необычной, таких женщин близнецы не встречали ни до Клинков, ни после.
   - Добро пожаловать в дом Орлов! - звонким голосом поприветствовала троицу магов герцогиня и, снова ойкнув, хлопнула себя по губам, так как получилось чересчур громко - видимо, красавица неудачно выбрала место, откуда рождалось эхо. Зардевшись, она потянулась к платку, но одернула себя и смутилась ещё сильнее, потупилась, не зная, куда глаза девать. Платок скатился с головы на плечи - полумрак холла осветили золотые косы. Братья, глупо раззявив рты, взирали на это чудо. Магистру Унделею, стоит признать, с ощутимым трудом удалось не последовать примеру учеников.
   Наллот покачал головой и, пряча добрую улыбку, вернул платок туда, где ему следовало быть, тем самым избавляя жену от мучений.
   - Нелулла ещё не привыкла, что в наших краях женщинам можно ходить с открытым лицом, - пояснил чародею, а заодно и его подопечным, герцог и осторожно сжал руку герцогини. - Улла, познакомься, это мой старый друг Унделей Теряющий. Он белый маг...
   - Настоящий? - вскинулась хозяйка - злосчастный платок снова упал на плечи. Глаза её сияли неподдельным восторгом, да и вела она себя совершенно по-детски, даже не заметила, как перебила своего господина и повелителя. Орлешу, кстати, поведение жены понравилось.
   - Вы никогда не встречались с магами, ваша светлость? - удивился старший из волшебников.
   Нелулла вновь покраснела и растерянно посмотрела на мужа, ища поддержки и одобрения - тот ободряюще кивнул.
   - Встречала...
   - Магистр, - подсказал герцог.
   - Встречала, магистр, - герцогиня несмело улыбнулась. - Но в землях Кани только стихийники, да и те... - Она всплеснула руками. - Я ничего не понимаю в магии и не хочу принижать наших чародеев, но батюшка рассказывал, что раньше волшебники повелевали всеми Стихиями, а теперь редко отыщешь такого, который с одинаковым умением владел бы Воздухом и Землёй, Огнём и Водой.
   - Да, согласен, - Унделей вздохнул. - Сила в людях (и не только) распадается на составляющие. Теперь не кажется странным, когда маг наделён лишь Духом. А ведь это печально... Мы даже придумали новое название для тех, кому подвластны все грани природы - универсалы.
   - И ты тоже универсал! - она не спрашивала, она восхищалась.
   - Чуть больше, моя госпожа.
   Герцогиня охнула. Решив, что снова проявила бестактность, красавица потянулась к платку и обнаружила его опять на плечах, тотчас онемела.
   - А мне по вкусу, когда мне завидуют, - шкодливым мальчишкой фыркнул Наллот. Кажется, он отлично знал, как расшевелить жену - по крайней мере, после этого замечания Нелулла прыснула в кулачок и вернулась взглядом к гостям.
   - Это мои ученики - Новелль и Эфель Яруши, - поторопился представить юношей наставник. - Тоже владеют всеми Стихиями.
   - Ну, доходили до меня слухи, что сосед учудил... - повторился герцог. Тихо, с явным расчётом на очередной смешок со стороны жёнушки. И уже громко добавил: - Мы вас проводим, гости дорогие. Не идти же вам на бал груженными что шёлковый караван.
   Нелулла хихикнула, уже не стесняясь.
   - Нравится мне твой подход, Нат, - оценил Унделей и последовал за хозяевами к лестнице на верхнюю галерею, когда маленькую процессию остановил трубный зов.
   - Его Императорское Величество? - изумился герцог Орлеш. - Надо же...
   Никому, в том числе и близнецам, ни разу не слышавшим торжественных фанфар, не потребовалось объяснять, почему глава дома в новом госте сразу же признал правителя Гулума, а не, скажем, какого-нибудь странствующего рыцаря, вызывающего владельца очередного замка на бой. Такие смельчаки-авантюристы всё ещё бродили по землям в поисках счастья и неприятностей, хотя предпочитали появляться где-нибудь во владениях вольных баронов - у представителей высокой крови доставало ума понять и принять свою ответственность перед вассалами и отказаться от поединка, не теряя чести. Если же всё-таки не хватало, то обычно у высокородных имелась родня, готовая лишить тщеславного и наглого пришельца оружия, коня, доспехов и титула не зависимо от исхода боя. А заодно и жизни - чтобы неповадно было.
   - И не боятся они такой шум в горах устраивать?
   Императорский призыв ни с чем не спутаешь - на то он и нужен, чтобы подданные знали, кто перед ними.
   - Дей, Щит-стена не Гнездовища - вот там чревато, а у нас и в Клинках хоть в тролльи барабаны бей, ничего не будет, разве что в Сапе не советовал бы... - Наллот посмотрел на жену. - Улла, звезда моя, проводи гостей и спускайся к нам вместе с Мелли. Вы же, Ястребы, решайте сами - хотите лицезреть его величество или желаете дрыхнуть в своих кроватях, дело ваше. Вид у вас более-менее пристойный, так что для встречи сгодится. Дей...
   - Я, пожалуй, с тобой прогуляюсь... - И всё-таки чародей не удержался от колкости: - Тебе, Нат, следовало у Марши предсказания требовать, а не объяснения.
   - Тьфу на тебя, змей ползучий, - беззлобно хмыкнул герцог.
   - Да какой из меня змей? Во мне не то что высокой крови ни капли, даже какого-никакого завалящего назначенного не отыщется!
   - Знаешь, друг, в зеркало и мужчинам незазорно иногда поглядывать. Да и к чему тебе благородное происхождение, когда ты мне тыкаешь, не стесняешься? Чароплёт - одним словом.
  
   Магистр Унделей и герцог Орлеш допустили (на пару) одну тактическую ошибку. Они оставили Нова и Эфеля на юную хозяйку дома.
   О нет, с точки зрения этикета и законов гостеприимства Наллот поступил абсолютно правильно: во-первых, герцогу следовало встречать императора лично, что в случае приезда какого-нибудь короля, князя - да хоть самого герцога Зелеша! - делать вовсе не обязательно, то есть исключительно по желанию. Но как не встретить старого друга? Герцог Орлеш, как, впрочем, и владыка Гулума, относился к тем, кому нет нужды беспокоиться о своей репутации, кто прилюдно не побоится и не побрезгует приветить и нищего бродягу, если захочет. Во-вторых, старшие сыновья графа Яруша, хоть и бастарды по сути, были признаны отцом и его супругой истинными Ястребами, а значит, относились к высокой крови. Род Ястребов не так уж и сильно уступал роду Орлов - попросту Ярушей не очень-то заботило внешнее влияние, им хватало и того, что они имели. Вероятно, потому на них пал выбор Зелешей, а не на Агешей, которым вдруг стало мало Свечных гор - и настолько не вовремя! Для Сов, разумеется. Таким образом, Наллот считал отпрысков соседа ровней - и раз уж вышел к ним (пусть и нельзя утверждать что намеренно), то и проводить да устроить в замке должен был если не сам, то через вторую свою половину, герцогиню. В-третьих, как раз ей, стеснительной молодой матери да из тех краёв, где женщины редко покидали свою половину дома, встречать императора не требовалось - повелитель огромной страны, состоящей из небольших, разных, только-только утративших независимость княжеств и королевств, уважал чужие обычаи и традиции (если, конечно, те не мешали Гулуму - тогда плевал он на них с дозорной башни). Даже не покажись герцогиня на глаза его величеству, тот бы принял и понял это. И наконец, в-четвёртых, Яруши и Орлеши были кровниками, следовательно, любое сомнение, недоверие к гостям можно смело расценивать как оскорбление. Посему внешне в решении герцога не имелось изъянов.
   С другой стороны, поведение магистра Унделея отличалось логичностью. Для обыкновенных людей глава Круга Старших, несмотря на происхождение, стоял на той же ступени значимости, что и господин Гулума, а истинным влиянием на Мир, наверное, и превосходил. Естественно, такой человек не упустил бы лишней возможности пообщаться с императором, благо волей его величества чародеи имели в стране немалый вес. И, понятное дело, на такую встречу глава всех магов не отправился бы в дорожном плаще, с мечом у пояса и сумой на плечах... по крайней мере, не тогда, когда есть те, на кого можно весь этот хлам свалить - ученики, которым путаться под ногами у взрослых не стоит.
   И тут-то начинались просчёты.
   Магистр Унделей нагрузил вещами Эфеля. Всё бы ничего, но буквально за мгновение до этого Нов всучил своё имущество брату на "подержи немного". В результате Велька оказался налегке, впереди, рядом с прекрасной герцогиней, Эфель плёлся позади, более похожий на давешних осликов, а не на сына графа. На лестнице, запутавшись в плаще наставника, юноша отстал и никак не мог нагнать парочку, тем более вмешаться в разговор. А разговор был! Точнее сказать, Велька заливался, что кукушка на прицеле у молодого мага. Златокудрая Нелулла, затаив дыхание, слушала, иногда позволяла себе изумлённо и недоверчиво охать или испуганно ахать, изредка она решалась задавать вопросы. То ли хозяин дома перестарался в попытках раскрепостить жену, то ли герцогиня обманулась привычно светлыми волосами собеседника и расслабилась, считая его земляком-родичем, то ли не видела в нём стороннего мужчину - только мальчишку. Да и Новелль был из тех, перед кем готовы потерять настоящую паранджу, не то что платочек, принимаемый за неё на юге Гулума. И эти двое шли рядышком, рука об руку. Шли, как показывал опыт Эфеля, к неизбежному концу. Естественно, ничего предосудительно между ними не произойдёт, даже не потому, что элементарно не хватит времени, а из-за того, что Велька имел какое-никакое понятие о приличиях, а Нелулла не Таткай - пусть и полюбив другого, она никогда не пойдёт на поводу своих чувств, но... Братец зачастую и сам не замечал, что творит: он одной улыбкой, лёгкой, ничего не значащей, очаровывал женщин, а юная герцогиня, затворница, как и положено, в отчем доме и чужачка в доме супруга, не могла не увлечься чудесным и немного чудным пареньком. Новелль за короткой байкой похитит сердце герцогини, заставит томиться о мимолётном госте... Иной раз это похуже измены. А Эфель ничего не мог поделать! Ничего... хорошо понимая, что его невмешательством сразу двое - нет! трое, считая маленькую дочурку Нелуллы и Наллота, - станут несчастными! Но, спасибо Тьме, у судьбы, любительницы сюрпризов, имелись на Орлешей другие планы, и своим орудием она выбрала не чёрного мага.
   - Госпожа моя, я вас обыскался! - по узкой боковой галерее к хозяйке дома и её гостям спешил круглолицый толстячок. Тоже светловолосый, но уж о нём никто не подумал бы как об офидийце. Да и как о человеке - с определённым трудом, ибо был он невысок и большеголов. Уродцем, однако, новоприбывший не выглядел, потому братья решили, что у того в кровь, как и у них самих, попало что-то нелюдское, вероятней всего, гномье - сказочная редкость! Несмотря на внешнюю грузность (из-за головы), передвигался толстячок легко, чуть ли не летая над полом. - Ястреб опустился на гнездо и схватил птенца!
   - Что? - озадачено моргнула Нелулла. Затем улыбнулась: - Марши, у тебя было видение? По-моему, ты его опять как-то не так понял.
   - Но, госпожа...
   - Наш кров приняли два Ястреба. Мальчики, - юная герцогиня обернулась к близнецам. Эфель как раз добрался до второго этажа и, в попытке перевести дух, выронил ношу на ковровую дорожку. Ох, руки-крюки! - Позвольте представить, это - прорицатель Марши Ошибающийся, потомок кобольдов. Гадает правильно, но в толковании не всегда верен.
   Предсказатель, смутившись, вздохнул, но словам повелительницы не расстроился.
   - Марши, а это - Нов... ой, Новелль Яруш, - хозяйка повела ладошкой в сторону Вельки. - Он белый маг, сын графа Яруша, ученик Унделея Теряющего.
   - О, - кажется, толстячок высоко оценил услышанное. - Почту за честь познакомиться с вами, юный господин.
   И протянул руку. "Юный господин" воззрился на это, что житель Овисской провинции на кобылье молоко. Затем поискал взглядом объяснений у брата - тот лишь плечами пожал, не понимая, что всё это значит и как реагировать. Пауза неловко затягивалась.
   - Нов, вы же оба мужчины, вам дозволены рукопожатия, - удивилась Нелулла. И снова звонко ойкнула. - Ох, какая же я глупая! У вас, наверное, так нельзя...
   - Что ты, моя госпожа! Это я забылся, простите меня, - сообразив, чего от него хотят, светлый чародей вцепился в чужую ладонь. - И ты, Марши...
   Он осёкся, так как гадатель застыл и круглыми глазами уставился на гостя. Затуманенным взором толстячок, как ни странно, был со всеми, но одновременно и где-то внутри Новелля.
   - Хм, Ястреб тот же да сидит в дупле огромного дуба, - пробормотал предсказатель. - Всё же вы совершенно правы, моя госпожа, что-то я путаю. - И оставив белого мага, посмотрел на чёрного. - А это совсем-совсем другой Ястреб. Так схожи и так различны...
   - Эфель Яруш, тоже ученик Унделея Теряющего, - герцогиня опять улыбалась.
   - Вряд ли, - в сомнении кивнул большеголовый.
   Честно говоря, старший из близнецов подумал, что его забраковал даже обычный предсказатель, однако Марши протянул руку и ему. Эфель принял ту - и в следующий миг не сумел удержать внутри слова, те без разрешения вырвались наружу, словно бы все семнадцать лет ждали одного-единственного прикосновения. Впрочем, молодой чародей всего лишь вторил потомку кобольдов.
  
   Разойтись пути не могут -
   На двоих одна судьба.
   Мы монета на ладони:
   Аверс ты, а реверс - я.
  
   - Ну вот! - всплеснула руками хозяйка дома. - Ты теперь и мальчика заморочил!
   Тёмный маг, не отпуская толстячка, смотрел тому в глаза-плошки. Зрачки у обоих расширились чуть ли не до края радужек.
   - Фель, ты чего? - Новелль заметил больше Нелуллы. Он потряс брата за плечо. - Фель?
   Это трудно было описать. Эфель увидел так много! Если хочешь жить, этого нельзя видеть, потому что... Потому что он увидел всё! От начала, своего начала. И начала Вельки. До конца. И своего, и Нова. И Мира. А затем... Затем пошёл дальше, заглянул за край. В бездну. Так далеко.
   - Сгорел, - тихо прошептал Марши. - Совсем сгорел.
   - Что? - встрепенулся младший из близнецов. - Только не это! Он великий маг!
   - Он великий прорицатель, - возразил большеголовый. - Был. И сгорел. Что ещё он зацепил, судить не берусь. Но если бы я только успел... Как же так... Бедный...
   Эфель увидел так много и сразу, что разум не вместил увиденное. Будто и не было ничего. Но ощущение потери не отпускало. А ещё знание: что-то плохое, сейчас... что-то плохое должно случиться! И нужно действовать, пока не поздно!
   Юноша отвернулся от предсказателя и посмотрел вглубь этажа. В щедро освещённый коридор как раз вышла маленькая процессия: двое крепких высоких мужчин, наверное, стражники, и полная женщина в строгих серых одеждах. Женщина держала завёрнутого в расшитое покрывало младенца.
   - О, Цертика, ты вовремя - Его Величество всё-таки прибыл! Его светлость желает представить Императору Мелочку, - герцогиня шагнула было к служанке и дочери, но резко дёрнувшийся Эфель отпихнул в сторону гостеприимную хозяйку и преградил ей дорогу.
   - Новелль! Ребёнок! - рявкнул он.
   И брат кинулся вперёд. Как понял? Почему подчинился? Чёрным маг не искал ответов - он, не дожидаясь результатов броска, нанёс удар. Так, как желал со встречи с пресветлым Унделеем... Нет! Так, как мечтал после первой неудачи, после первого оскорбления, после первого разочарования в этом Мире. От души, не сдерживаясь, не таясь. Мстя всем. Исцеляясь от боли. Во всеуслышанье объявляя, кто же он на самом деле. Граф Яруш. Сын эльфов. Чародей. Повелитель Тьмы. Владыка Мрака. Господин Ночи. Истинной Ночи! Последней Ночи Мира, пожирающей всё на своём пути...
   - Умелла!!! - с криком Нелулла рванула к своему дитя, но Эфель грубо оттолкнул несчастную мать... И очнулся. Мир должен был рухнуть, однако разрушитель успел остановиться, вобрать в себя ярость, встать щитом против собственных жутких чар. И ничего не случилось. Разве что троица - стражники и служанка-пышка - обратились в прах. В память о них осталось меньше, чем при сожжении тел.
   Обессиленный, юноша упал рядом с герцогиней. Попытался облегчённо выдохнуть - Велька смог! Он, там, в коридоре, сидел на полу и на вытянутых руках держал младенца. Растерявшая пелёнки, дочь Орлешей радостно дёргала ногами и улыбалась. Кажется, ей нравилась игра, которую затеяли незнакомцы. Ей нравился паренёк, что, похоже, предлагал ей полетать. А тот с ужасом смотрел на малышку и не знал, что делать, куда девать это. Новелль, пожалуй, и не заметил, что едва не натворил брат. Забавно... Если бы не грозный клёкот - герцог Орлеш, готовый убивать. Если бы не магистр Унделей, переполненный Светом. Если бы не беспощадные воины Орлов. Если бы не ещё один светловолосый мужчина с тёмными до черноты глазами. Если бы...
   И как им объяснить? Как им сказать, что близнецы не собирались творить ничего плохого? Что какая-то сила внутри Эфеля заставила его поступить так и не иначе! Что если кого и винить, то старшего из Ярушей, а не весь Ястребиный род! Как, если утекло время? Как, если утратил способность говорить? Как, если нет объяснений? Как?
  
   5
  
   Он очнулся на чём-то мягком, пушистом и тёплом. После долгих мучительных размышлений, так и не разобрав, что это, Эфель открыл глаза и осмотрелся. Перина, подушки, одеяло. Он лежал на огромной кровати, огороженной резными столбиками-скалами (там клубились облака, росли деревья, гнездились птицы и бродили звери), горы держали балдахин-небо. Эфель никогда не видел таких кроватей - произведение искусства, а не место для временного ночлега. А ещё она превосходила по размерам даже супружеское ложе отца и мачехи, не говоря уж об узких и жёстких лежанках младших холостых членов семейства Яруш. Обе занавеси - лёгкая летняя, от комарья, и тяжёлая, неизвестно от чего - были отдёрнуты. Юноша купался в нежном утреннем свете, который наполнял комнату, где стояла удивительная кровать. Комнату, небольшую по сравнению с ложем, но просторную из-за скудной меблировки и обитых деревом, оттого дышащих жизнью стен. В приоткрытое, непривычно широкое и без цветных витражей окно врывался свежий воздух. Он пах снегом, лавандой и мёдом.
   Рядом с кроватью на стуле-шестке сидел Новелль.
   - Фелька, ты псих, - фыркнул брат. Был он опрятен, чист, одёт в новое, нигде ещё не заштопанное, и причёсан.
   - Коса? - прохрипел Эфель.
   Вот чего-чего, а волосы младший не заплетал, хотя отец неоднократно и настоятельно советовал.
   - Отбирать проще, - недовольно поморщился Нов.
   - Что?
   - Псих, говорю. Нам повезло, что Варан Молниеносный... в смысле, Его Величество Вара-анд Лоххаль - настоящий Император, а герцог Наллот Орлеш - воистину преданный вассал. Его Величество успел остановить расправу, он приказал нас не трогать - и герцог подчинился.
   Эфель похолодел. Что их ждёт?
   - И?
   Братец открыл рот для ответа, но тут скрипнула дверь.
   - Дей, Марши, вы правы - он проснулся, - в комнату заглянул сам хозяин. Он улыбался. Пусть не так счастливо и открыто, как при встрече, под рассказ (читай - хвастовство) другу о жене и дочери, но улыбался. Улыбался не для этикета, а по-настоящему. - Не обманывают, утверждающие, что не стоит злоумышлять против врага, когда кров и щедрость его приняли кровники. Не найти врагу твоему лучшей защиты.
   Наллот обращался к тёмному чародею. Тот, следуя примеру вскочившего брата, попытался встать.
   - Лежи-лежи, герой. Куда уж тебе кроликом прыгать, Ястребок.
   Юноша покраснел.
   - Напугал ты нас, сердца чуть не вырвал и своего едва не лишился, - продолжил герцог. - Моё тебе напутствие, учись прилежнее, чтобы твоей помощи не боялись сильнее беды, от которой ты защищаешь.
   Если до того юный волшебник всё ещё хотел проявить вежливость и подняться, чтобы поприветствовать хозяина как подобает, то после вжался в подушки, желая лишь одного - провалиться сквозь них и исчезнуть.
   - Спасибо тебе, Эфель из рода Яруш, чёрный маг. Спасибо, - неожиданно Орлеш поклонился. Глубоко, так, как наверняка даже императору не кланялся. Поражённый до глубины души юноша умудрился сесть. - Спасибо! И помни: несмотря на твою силу, твой пугающий дар, ты желанный гость в доме Орлов. В гнезде всегда найдётся для тебя место.
   И Наллот вышел.
   - Что это было? - пролепетал вслед закрытой двери Эфель.
   - То, чего без Его Величества не было бы! - откликнулась она устами Нова. Тот уселся на край кровати, более удобной, чем стул. На таких разве что манерам учить да осанку исправлять - не седалище, а пыточный инструмент.
   - Рассказывай уж.
   Велька пожал плечами.
   - Император...
   - Воин, светловолосый, высокий. Выше магистра Унделея. А глаза у него чёрные. Я ещё удивился - офидийцы же все как на подбор зелено-, а то и желтоглазые, - припомнил старший из близнецов. - Он?
   - Он, - кивнул брат. - В общем, расправу над нами он остановил, зато учинил допрос. Да тебе-то что! Ты дух упустил и ни в какую возвращаться не собирался, тем более отвечать за то, что творил. Они ко мне. А я? Да откуда я знаю, что произошло?! Чудом понял, что ребёнка подхватить надо, успел, сделал - и ладно. А зачем, почему, как - не знаю, не ведаю... Ох, не представляешь, чего я натерпелся!
   Эфель сочувственно покачал головой. Да уж, бедняга! Ни за что ни про что...
   - Умелла меня обгадила! Через ползунки, между прочим!!! А когда Улла прибежала за ней, такой рёв устроила! Видите ли, ей у меня на руках покачаться ещё хотелось! Гадость!
   Старший круглыми глазами уставился на младшего. А он-то думал...
   - Никогда себе такого не заведу!!!
   - Если не остановишься, - заметил чёрный чародей, - оно само заведётся.
   - Да? - белый тяжело вздохнул. Ему предстоял нелёгкий выбор... по его мнению. - По крайней мере, после Мелкиного представления и Улла подуспокоилась, и его светлость подостыл, уже своей волей себя удерживал, а не приказом свыше. Тут и Марши за тебя вступился. Мол, должен был ты стать предвестником судьбы да по неосторожности сгорел, но что-то, видимо, в тебе осталось, раз к силе обратился... Или ты просто свихнулся. Так ведь умалишённый за себя не в ответе! Тебя уложили, лекаря позвали да охранника приставили.
   - Охранника?
   - Конечно. В себе ты или нет, а троих людей ты уничтожил.
   - Да... тогда, наверное, правильно... это... - Эфель понурился. - Даже странно, что одного. Хотя я пустой же был...
   - Меня, подозреваю, тоже хотели запереть, - перебил Новелль, - но поди объясни это Мелке. Ей новая игрушка очень понравилась - не отобрать. Она ж цепкая! И громогласная! Ух! - рассказчик потряс головой, словно пытаясь вытряхнуть из ушей звон. - Тебя пристроили, со мной пока думали, что делать, останки тех несчастных замели в совок... В тот самый миг, когда император собрался отказать от празднования, влетел посыльный от его кортежа - мол, поймали у себя подозрительного типа, желал к свите присоединиться. На него и внимания не обратили бы, если б не целый мешок погремушек детских. Поставили этого субчика пред очи императора, герцога и Учителя (я там тоже как-то оказался вместе с Мел и Уллой).
   Герцог: "Кто таков? Отчего людей смущаешь?" - Грозно, но так, будто бы не только что чуть дочери не лишился.
   Тот: "Бродячий торговец. Прослышал, что у вас, повелитель, наследник родился. Думал, вот, товар свой предложить".
   "И что ж раздумал?"
   "Мой господин, гнева вашего побоялся, - он красным-красным стал. - Прослышал я, беда у вас приключилась".
   "Прослышал?" - Его светлость не то чтобы удивился, так, переспросил.
   "Да".
   Объяснение, конечно, обычное - распоследний нищий в истинном горе может быть страшен, что уж говорить о высокородных. Но, ясное дело, никого это объяснение не устроило. Император так вовсе, казалось, всё сказанное мимо ушей пропустил - он загребущим вором в мешке с игрушками рылся, а потом одну из цацек достал, вертеть да рассматривать принялся. Я глянул - не понравилось, а затем понимаю - красотища! Умелла так вовсе меня в покое оставила - что ей мой нос, если там такое чудо!
   "А ты вправду торговец? - спросил Варан. А погремушку крутит, то между пальцами пропустит, то в кулак зажмёт, то подбросит, то по ладони кататься заставит - искорки разноцветные да зайчики свечные, а, может, и солнечные так по залу и скачут. Не то что Мелку, меня к побрякушке потянуло! - Разумный торговец, конечно, на рожон не полезет, но и выгоду не упустит - не у одного герцога Орлеша в этих землях дитя родилось, а за пределами его владений - и подавно. Отчего ты их не порадовал, а себе кошель не отяготил? Не оттого ли, что безделушки твои слишком дороги? Побирушке не для кражи, крестьянину не по карману, мастеровому не по интересу, купцу не по прижимистости, а благородному в недоумение".
   Его Величество снова игрушку подкинул, но повыше, чтобы все разглядели. Легко поймал. И впрямь дорогая: золото, каменья, глазурь расписная. Правда, аляповатая какая-то. Но дотронуться хочется - Мелка рукой машет, схватить пытается, не понимает, что далеко. Так и я на месте не топчусь, к погремушке иду. Медленно-медленно, будто в зверях круговорота мне улитку выпало изображать, но ползу же! И не стану утверждать, что ради младенца, а не себя. Вижу цель - двигаюсь. Спрячет её Император - останавливаюсь. Умелла тогда глаза круглые-круглые делает, ко мне обратно оборачивается, Ястреба слюнявит.
   "Я, Вара-анд Лоххаль, такое ни внуку, ни внучке не подарю. Полагаю, его светлость дочери, пусть и долгожданной, тоже. К чему детям сие баловство непотребное? Так, кто ты, торговец?"
   Задержанный бухнулся на колени, лбом в пол уткнулся: "Простите, повелители! Контрабандист я, драгоценности под видом детских игрушек провожу, налог не плачу, доход скрываю!"
   Варан на признание по-змеиному улыбнулся, головой покачал: "Скорее уж мошенник, что настоящего контрабандиста ограбил да теперь не знает, как с награбленным поступить".
   Этот в слёзы. Оно понятно - если не на каторгу, то на трудовую тюрьму он себе заработал. Но допрос ещё только начался.
   "Не многовато ли лжи на один раз? - вновь вступил Наллот. - Сначала торгаш, затем контрабандист, теперь попросту вор. Где правда-то?"
   Преступник совсем с лица спал, руками прикрылся, от Мира отгораживаясь, и бездушным, безвольным голосом признался: "Убийца я. Не ограбил, а убил. Затем уж цацки отобрал. Что натворил - лишь на последующий день понял. Решил бежать - в Симию, к океану... да куда ж без монеты звонкой уйти?"
   "Тем более - от себя и вовсе некуда", - кивнул герцог. "Торговец" вскинулся, но его светлость стражу не поторопил, в темницу вести не велел, так как очередь Учителя настала.
   "Убийца? - хмыкнул он. - Это точно - убийца. Мы твоих подельников отловили, троих. Жаль, не живыми. Так ведь я - чародей, магистр, глава Круга Старших как-никак. И о некромантии, и о вызове духов слышал".
   - Некромантии? Светлый волшебник? - не поверил Эфель. - А мне-то говорил, что лгать не любит!
   - Разве он лгал? - возразил Нов. - Он же сказал "слышал", а не "использовать умею да намерен". И для магии такой от людей хоть что-то должно оставаться! Ты же их в горстку пыли обратил!
   - Верно, - вздохнул брат. - И что? Неужели магистр угадал?
   - Именно! Те трое не к Улле спешили, а к этому "вору" Мелку несли. Решили суетой праздника воспользоваться, да из-за приезда императора поторопились. Ведь это не обычное похищение! Им не выкуп требовался, и дорожку никому из младших Орлешей они не освобождали - тут всё куда серьёзнее и запутаннее.
   - Они хотели пробудить ярость герцога, а герцогиню свести с ума, - догадался Эфель. - Тем самым они бы разозлили Кани и ополчили бы их прежде всего против Орлешей. С точки зрения родни Нелуллы, Умелла - Волчонок, а уж потом Орлёнок. Тогда выходит, что Наллот не уберёг двоих из стаи - стая такого не простила бы!
   - Ого! Какой ты умный! - как ни странно, в голосе Вельки не сквозило ехидство. Младший действительно восхищался старшим. - Только очнулся - и сразу сообразил, а я так ничего не понял, пока не объяснили. Но всё ещё хитрее! Во-первых, Мелку собирались вернуть, но не сразу, а после некоторого воспитания, если не магического вмешательства. Во-вторых, похитители формально находились в подчинении герцога О-оваша, что любое расследование обнаружило бы очень быстро. Таким образом, Щит-стена на Овис стала бы смотреть с подозрением, а Овис наверняка обиделся бы - они-то ни сном ни духом. А, в-третьих, в детской обнаружились остатки чар. Змеиных! Хорошо были упрятаны, но так, чтобы обязательно нашли. Император сказал, что подделка - удивительная! Не знай он, что да как, сам бы подумал на сородичей, представляешь?
   - Не очень. Однако последствия - яснее ясного. Змеи рассорились бы промеж собой: это они другим заявляют, что змея змею не укусит, на деле-то - и укусит, и проглотит. Главные провинции перестали бы доверять друг другу, а все они - центральной Офидии. Это же конец Гулума!
   - Во-во, - кивнул Новелль. - Ничего себе закрутили! А как подготовились-то! И погорели на чём... смешно! На случайности. Впрочем, как говорит Марши: где замешан прорицатель, особенно утративший дар, там случайностей не бывает. Не учли они тебя, братец.
   Тёмный маг покраснел.
   - Тебя вообще часто не учитывают.
   Эфель дёрнул щекой, но от комментариев воздержался.
   - А как магистр Унделей так быстро разобрался? Ну... додумался до связи между торговцем и теми тремя, которых... - юноша запнулся. Он их убил. Двух мужчин и женщину. Убил вроде как правильно, однако ж сути оно не меняет. Он убийца. Убийца беззащитной женщины. Стражники - пусть их, не очень-то и жаль, у воинов на роду написано умирать от чужой руки. А нянька... Странно, из-за её смерти тоже совесть не мучила, потому что... Нет, не от осознания, что так с предательницей и следовало поступить, а всего лишь из-за того, что Эфель не чувствовал себя убийцей, он не помнил, как убивал. Он знал, что это сделал. Неужели он настолько не ценит жизнь? - ...с теми тремя, которых я уничтожил.
   - Интересно? Я тоже спрашивал. Учитель в ответ фыркнул и сказал, что это не он разобрался, а Его Величество, сам-то Учитель отведённую ему роль сыграл, не более. Варан тогда головой покачал. Оказывается, он уже сталкивался с подобным: герцогу Зелешу дальний родственник, волшебник, тоже для наследника погремушку зачарованную дарил...
   - Зачарованную? Поэтому она вам с Умеллой так приглянулась?
   - Видимо, - кисло согласился Новелль. - И почему у меня нет твоих мозгов?.. В общем, сталкивался император с такой игрушкой, разве что герцогская была красивее, качеством лучше да эффективнее. Она до сих пор в сокровищнице Зелешей хранится - ни сломать, ни повредить, ни выкинуть, ни потерять, ни передарить. А поделка "торгаша" в кулаке сломалась... Ох, как Мелка разоралась. Да я сам едва не разревелся - спасибо, девицей этой противной занимался, а то совсем опозорился бы. Н-да.
   Братья помолчали.
   - Нов, мне позволят встретиться с Его Величеством? Правда, я не знаю зачем, - старший из близнецов смутился, - но... Надо! Понятия не имею... но надеюсь, что когда увижу Императора, вспомню.
   - Э-ээ, это тебе теперь до столицы терпеть - уехал он. Государственные дела требуют. Вот всегда знал, что господином быть плохо!
   - Уехал?
   - Да. Как эту пакость в пелёнках младшему сосва... Ой, забавно как выходит! Мелку мелкому сосватали!
   - Что? Без отца? - не поверил Эфель.
   - Почему без отца? Папа приезжал - тогда и сговорились.
   - Папа здесь?
   - Да ты что! С ума сошёл?! - поразился Новелль. - А ещё меня безответственным называешь. Нет, папа целый месяц рядом с тобой потратить никак не мог. Естественно, он ощутил, что случилась беда, и тотчас сюда прилетел, но, удостоверившись в твоей целости и сохранности, вернулся домой. Перед возращением с Его Величеством и с герцогом пообщался - куда уж без этого! Всем троим предложение Учителя по вкусу пришлось, так что попляшем мы да посмеёмся у мелкого на свадьбе... зим через пятнадцать-шестнадцать. Заодно посмотрим, как он мучиться будет - чую, Мелка ещё в большее безобраз...
   Дверь в спальню скрипнула и в щель заглянула юная герцогиня.
   - Эфель, к тебе можно? - улыбнулась она. Сначала робко, даже осторожно, затем широко и заразительно. Тёмный чародей мигом забыл, что хотел спросить у брата: отчего отец не позвал старшего сына из-за черты, а оставил лежать в постели на несколько долгих седмиц. Не оттого ли, что тот теперь не Яруш? - Его светлость сказал, что ты очнулся. Мы решили проведать тебя.
   - Да. Конечно, моя госпожа, - юноша снова, как и при появлении Наллота, попытался вскочить. Ничего не получилось - хорошо ещё сумел удержать равновесие и не упасть обратно на подушки. - Простите, что ударил и напугал вас.
   - Не винись, - мягко остановила его Нелулла. - Ты спас нас, Эфель. Марши и магистр Унделей объяснили, почему ты поступил, как поступил, и что стало бы со мной, не оттолкни ты меня с пути своей силы. Да я и сама видела. Страшно!
   Чёрного мага снова бросило в жар. Впрочем, всего на мгновение - затем кровь столь же резко отхлынула от щёк, голова закружилась. Бедняжка! Что ей пришлось из-за него пережить!
   - Изви...
   Хозяйка дома вздрогнула. Несчастный юноша решил, что воспоминания заставили герцогиню отшатнуться от него, жуткого убийцы, приспешника Тьмы, но довольно-таки быстро понял, что это скорее кто-то невидимый потянул красавицу за волосы - во всяком случае, златокудрая Нелулла едва заметно поморщилась, а очередной искусно вышитый платок снова оказался на плечах.
   - Умелла, ты невоспитанная девочка - нельзя получать всё сразу, как только этого захочешь. Надо это заслужить. И надо иметь терпение, - отчитала дочь герцогиня и всё же вошла в комнату. На руках молодой матери гордой орлицей восседала будущая сестра Новелля и Эфеля. - Вот наш защитник, Мел.
   Малютка, словно понимая, что ей говорят, потянулась к страшному спасителю.
   - Подержишь? - предложила Нелулла.
   - А не боитесь, моя госпожа? - испугался тёмный маг.
   - Если Мелли не боится, то мне-то к чему? - изумилась та в ответ. - Солнышко моё в людях разбирается. В Цертику всегда игрушками кидалась, а ты Мелли сразу понравился - будь я посообразительнее, поняла бы, что ты не желал нам зла.
   - Спасибо, - Эфель с благодарностью принял ребёнка. Девочка некоторое время позволила собой любоваться, но, заскучав, начала баловаться: с удовольствием послюнявила кулон с Ястребом, постучала ладошкой по носу и подбородку, а потом ухватила склонившегося над братом Вельку за косу. Только тогда старший из близнецов увидел, что от его роскошной шевелюры практически ничего не осталось. Ну да, за месяц она бы свалялась, потому, наверное, и обрезали.
   - Мелка! Отпусти! - в попытке освободиться светлый чародей заскакал по комнате. Дочь Орлешей радостно засмеялась.
   - Ох, - тихо присоединился к ней тёмный маг. - Теперь я знаю, кто научил братца заплетать волосы. Но, по-моему, помогает слабо.
   Герцогиня снова улыбнулась, из вежливости прикрываясь рукой. Впрочем, жертва детского счастья на перешёптывания внимания не обратил.
   - Ты будешь хорошим отцом, - неожиданно сказала Нелулла.
   Эфель помрачнел.
   - Нет, моя госпожа. Вы же видели, что я. Не стоит мне... А вот он... - юноша кивнул на брата. Тот уже через окно считал с Умеллой облака, что, однако, с толку девочку не сбило - она держала чужие волосы крепко и расставаться с ними пока не собиралась.
   - Он? Нов? - удивилась герцогиня. - Боюсь, когда он подрастёт, сыновей и дочерей у него будет очень много... - И ойкнув, покраснела. Вероятно, посчитала, что сморозила неприличную глупость.
   - Когда подрастёт? - переспросил собеседник. А он-то думал... И в голос расхохотался. Обсуждаемая парочка в недоумении обернулась к источнику странного шума. Кажется, Умелла позабыла чужую косу. Только Новелль того не заметил.
  
  
Оценка: 9.47*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"