Аннотация: Повесть "ИЛЛЮЗИИ", часть 6: ВОЗВРАЩЕНИЕ", продолжение следует
Возвращение
Вечер перешел в ночь, а Рони продолжал сидеть, неотрывно смотря в море, но он не видел его, он смотрел вглубь себя. "Кто я? Зачем я?", задавал извечные вопросы, тотчас отвечал "Мне уже больше тридцати, но ничего не сделано, во всем неудачи, карьера закончилась ничем, глупым бунтом за несуществующую правду, идеальная семья развалена без всяких причин, променяна на похождения юноши, но не созревшего мужчины, нет ни одной картины, которую можно показать, настоящей серьезной, глубокой картины".
Наконец, он взял себя в руки, поднялся, побрел к дому. Он хотел тотчас позвонить Тамар, но сдержался, было пол первого ночи. У себя, чтоб совсем успокоиться, прибрался, сложил в большую папку эскизы, наброски, разбросанные здесь и там. Один из листов оказался чистым, а рядом лежала рыжая сангина, Рони набросал в углу листа свою первую девочку с телефоном Дану, затем несколько образов девушек и юношей в форме ЦААЛЯ*, один из них был Йоси, наконец, Томер, сидящий у микроскопа, в профиль, похожий на двуликого Януса, директор по науке Кауфман, Тамар он изобразил в нескольких ипостасях, строгой адвокатши, мамы их сына - мадонны, полуобнаженной женщины, его Рони, женщины... Он немного посидел перед листом, подумал, что остались не нарисованными ни Айлет, ни Сапир, ни он сам напротив мольберта, но почему-то продолжать расхотелось. Рони вместо этого набросал нечто подобное блудному сыну* Рембрандта, тогда созрело решение, он напишет свою настоящую картину "Возвращение блудного отца".
С этим решением он упал в постель.
Поутру после телефонного разговора с Тамар Рони понял, что возвращение не будет простым, она говорила с ним не как брошенная жена, а как строгий адвокат. Максимум, чего он добился вечером навестить ее и сына, тем более времени будет в обрез, после семи вечера Арие надо укладывать спать, малыш ходил в сад.
До вечера у Рони оставалось немало времени, в своем постоянном магазине он купил холст на подрамнике, водрузил его на мольберт, начал размечать главные фигуры. Заглавной была фигура женщины в центре картины, смотрящей на малыша сына взглядом полным обожания. Спиной к зрителю, склоня голову стоял мужчина, ее муж, отец ребенка, сын снизу вверх словно заколдованный смотрел на отца, он немного забыл его, в этом возрасте несколько месяцев, как несколько лет. В его взгляде сквозило любопытство и бесконечное прощение. Мать, наверное, тоже простит мужа, но не сейчас, позже, ее нынешняя обида глубже, взрослее. Будет еще несколько фигур, скорее второстепенных, может родственников, друзей, Рони еще не решил их значения, возможно, он и не решит, художники часто пишут спонтанно на подсознании, лишь позволяя будущим специалистам строить гипотезы, находя скрытые или явные смыслы, которых никогда не существовало.
Картина задумана большая по размеру, Рони работал несколько часов подряд, потом делал перерывы, в конце концов не успел закончить того, что хотел. С холстом он поехал домой.
Тамар приняла его достаточно сухо, Арие с восторгом. Рони играл с сыном, искупал в ванной, уложил его спать, такого чувства радости и спокойствия давно не испытывал. Арие уже посапывал во сне, когда Рони вышел из его комнаты для разговора с женой.
"Дорогая, прости меня за все, что произошло", он опустил голову, как на своей картине.
"А я не знаю, что произошло до сих пор, ты без объяснений оставил семью".
"Это было затмение, я вел себя по-детски".
"Положим так, и что дальше?"
"Я задумал большую картину, начал писать сегодня, хочу продолжать ее дома, работа предстоит долгая на несколько месяцев".
"Это причина или повод, я не понимаю, как можно просто так оставлять жену, ребенка и просто так возвращаться".
"Давай поговорим завтра о поводах и причинах".
"Я поняла, хочешь остаться сегодня, ты уже раз делал так и через день уехал".
"Сейчас другое".
"Ладно, иди в свою комнату. Простыни, наволочки в шкафу в том же месте. К восьми отведешь Арие в сад, я пошла подготовлюсь к делу, завтра в два тяжелое дело, если силы останутся, вечером поговорим. Спокойной ночи".
Итак, Рони получил передышку до завтра и обнадеживающий не воинственный тон Тамар. Это подвигло его еще пару часов разрабатывать картину. Он добавил образ женщины, похожей на сестру Тамар Ширли, которая уговаривала брошенную жену простить мужа. В картине начинала преобладать тема прощения.
Два дня он почти не занимался картиной, играл с Арие, водил его в садик и забирал оттуда, пару раз звонила Айлет, делала вид, что ничего не случилось, спрашивала, когда он вернется в Тель-Авив, соблазняла всем, чем могла:
"Сапир интересуется, когда увидит тебя. Есть новый заказ, портрет в твоем стиле, готовы платить авансом. Я всем говорю, что ты любимый ученик Калушмана, действует безотказно. Милый, я соскучилась без тебя, может быть, приедешь сегодня? Купила что-то новенькое, тебе понравится, я знаю..."
На третий день вечером не выдержала Тамар, когда заснул Арие, она постучала в комнату Рони:
"Может сегодня поужинаем нормально?", спросила она через дверь.
Он вышел, отметил, что жена была в японском кимоно, которое он купил ей в Токио в командировке от "AA, Anti-Alzheimer", словно другая эпоха прошла. Обычно Тамар одевала это яркое кимоно, как намек на интимность, Рони знал, если на ней кимоно, будет близость. Тотчас он придвинулся к ней с поцелуем, но Тамар увернулась, играя:
"Чуть позже".
На ужин она приготовила любимые стейки Рони, салат и красное вино, на столе стояли фрукты, черный виноград и персики.
"Сегодня праздник?", спросил он.
"Да, мы вместе", ответила она.
Для Рони не было ничего вкуснее сочных стейков с красным вином. В бутылке оставалось уже меньше половины, с бокалом Тамар села к Рони на колени, она гладила его густые черные волосы и продолжала игру:
"Ну кто из них лучше, Айлет или Сапир?"
"Ты", признался он, целуя ее в ушко.
"Приятно слышать, но я в эти месяцы тоже не могла быть все время одна, Йоси познакомил меня со своим товарищем".
"И как?"
"Очень даже, почти как ты", Тамар рассмеялась, дразня его, наверное, ревность смешалась с вином, с любовью, Рони поднял ее на руки, она же руками обхватила его шею:
"Ты думал, я буду сопротивляться".
"Возвращение" на картине превратилось в реальность.